Джейн Портер: Солнце завтрашнего дня

Сердце Телли бешено стучало, переполненное яростью и обидой.

— Ты хочешь задержать меня здесь до завтра? А потом? Отдашь мне фотоаппарат?

— Обед скоро будет, — безразлично повторил он.

Но отделаться от Телли было не так-то просто. Она заплатила своим спутникам хорошие деньги, но при первых выстрелах те сбежали. Одного потом застрелили. При воспоминании она вздрогнула.

— Чего ты хочешь?

— Мы поговорим после того, как я посмотрю твои снимки.

— Но ты не уничтожишь их?

— Зависит оттого, что я найду. Спокойной ночи.

Девушка бросилась на постель, зарывшись головой в подушки.

В конце концов Телли провалилась в сон. Она не помнила, как заснула, все только рыдала и взбивала подушку. Но сейчас было уже утро.

Глаза ее до сих пор горели от слез. Наконец ей удалось сфокусировать взгляд на небольшой тумбочке напротив. О боже! Она все еще здесь. В палатке. В лагере. Мире Тэа.

Это не было сном.

Застонав, она откинулась обратно на подушку. Что ж, придется сделать еще одну попытку получить обратно камеру и снимки. Они принадлежат ей, а не кому-то другому.

Одевшись, Телли вышла из палатки на поиски решений своих проблем. Солнце ослепило ее, обожгло с ног до головы. Не просто жарко. Испепеляющая жара.

— Леди! — К ней бросился пожилой бербер. Он бежал и махал в сторону палатки.

Уголок рта Телли приподнялся в неприятной усмешке. Предполагается, что она, как хорошая девочка, будет сидеть и ждать. Жалко, что она не собирается быть хорошей девочкой.

Старый бербер повернулся и убежал. Должно быть, отправился за Тэа. И отлично. Она сама хочет с ним повидаться.

Проходя мимо одной из палаток, Телли заметила через щель сумку, подозрительно похожую на ее собственную. Оглянулась — рядом никого нет. Там фотоаппарат, футляр слегка приоткрыт. Телли затаила дыхание. Надо попробовать забрать хотя бы диск.

Прокравшись внутрь, Телли вытянула из камеры диск, положила ее обратно в футляр. Теперь можно вернуться в палатку. Внезапно появился старый бербер с длинным платьем в руках. Развернув платье, он жестами показал, что ей следует надеть это на себя.

— Нет, спасибо. — Она качнула головой.

Он настаивал. Телли прибавила ходу, однако старик продолжал что-то говорить и привлекал к ним всеобщее внимание. С горящими щеками Телли взяла платье, рывком натянула его на себя.

— Спасибо, — высокомерно произнесла она. — Теперь мне можно вернуться к себе в палатку?

Стоя перед оживленно жестикулирующим стариком, Телли все крепче сжимала в руке свою добычу, и ладонь постепенно становилась влажной. Надо спрятать диск, пока не явился Тэа.

Наконец ей удалось ускользнуть. Юркнув за полог палатки, она нырнула в кровать. Ее трясло. Но диск у нее. Это — главное.

Нo где его спрятать? Она так и не решила, когда услышала голоса. Времени больше не было. Телли торопливо засунула диск в бюстгальтер, и тут же вошел Тэа.

— Ты лгунья и воровка, — грозно пророкотал он. — Будь ты мужчиной, я бы вырвал твой язык и отрубил руку.

Телли спрятала руки за спину.

— Где диск? — потребовал он.

Телли сжалась.

— О чем ты?

— Ты отлично знаешь.

— Нет.

Он помолчал, только смотрел на нее сердито, непримиримо.

— Я наблюдал за тобой. Сейчас же верни, что взяла.

— Он мой! — яростно откликнулась Телли. Нельзя отдавать диск, нельзя! Он принадлежит ей, там все, что она сделала в последнее время.

— Раньше, чем ты произнесешь очередную ложь, — сурово возвестил Тэа, — знай, что в моей стране лжецам отрубают языки. А ворам — руки. Подумай, стоят ли того твои снимки.

Телли не могла поднять взгляд. Вес намерения оставаться сильной и несгибаемой рушились на глазах.

— Пожалуйста, — прошептала она. — Пожалуйста, оставь мне диск. Можешь забрать камеру.

— Очень странное предложение для обычной туристки. — (Телли сглотнула комок в горле.) — Ты солгала мне относительно цели своего путешествия. Возможно, ты помогала мятежникам. Тем, кто хочет от нас избавиться. Отнять нашу землю.

— Я никому не помогала.

— Почему я должен тебе верить?

— Потому что я не занимаюсь политикой. Да, я фотограф. Но ничего не знаю о приграничных войнах, которые тебя так занимают.

— Докажи.

— Как?

— Верни мне диск. Посмотрев на снимки, я сам смогу убедиться в правоте твоих слов.

— Что, если мои работы тебе не понравятся?

— Я их сотру.

Ее глаза наполнились слезами. Она ненавидела себя за слабость, но эти снимки означали месяцы работы на невыносимой жаре, в жутких условиях, когда приходилось жертвовать удобствами и здоровьем, чтобы получить желаемое.