Карла Неггерс - Предчувствия знойного лета

Неожиданно Картер оказался рядом с ней, стоя в холодной воде.

— Я полагаю, вы так же легко можете ходить по гвоздям, как и переваривать их. — И он взял ее за локоть. — Разрешите сделать вам перевязку, пока вы не истекли кровью.

Макси рывком освободила локоть от его руки.

— Я прекрасно себя чувствую. Оставьте меня в покое.

Стоя на камне, она оказалась лицом к лицу с ним. Глаза их встретились.

— Я, наконец, понял секрет вашего обаяния, — сказал он с ядом в голосе.

Макси глубоко вздохнула. Поняла ли она, что он сказал? Разве нельзя просто забыть о его репутации и разобраться во всем самой? Может быть, он старается понравиться ей, а она препятствует этому? Макси откинула волосы со лба и поморщилась из-за саднящей боли в лодыжке.

— У меня все в порядке, ну, правда. Дайте мне пройти.

— А кто вас держит?

Затем, не говоря ни слова, Картер достал из кармана платок и подал его Макси.

— Спасибо.

Она склонилась, чтобы осмотреть рану, но потеряла равновесие. Картер подхватил ее за плечи и не дал упасть. Он мог бы сразу же отпустить ее, но вместо этого подхватил на руки и приподнял над водой. Макси, ощущая, что холодная вода причиняет еще большую боль, обняла Картера за шею и застонала. Картер накрыл ее сухие сжатые губы своими — теплыми и влажными. Макси почувствовала слабость, ее тело стало безвольным, и в тот момент, когда Макси уже стала отвечать на поцелуй, он поставил ее на камень.

— Ноги закоченели, — сказал он и широко улыбнулся. — Сможете дойти до дома?

Когда Картер выбрался на берег, она бросила платок в воду и язвительно заметила:

— Конечно, смогу.

Боль в ноге почти прошла, и Макси уже не обращала на нее внимания, быстрей прыгая с камня на камень и удаляясь от того места, где стоял и смотрел ей вслед Картер Ричардсон-младший, продюсер, режиссер и распутная свинья.

Он дважды поцеловал ее. Зачем? Потому что на нее не произвели впечатления его титулы и она просто игнорировала его авторитет, может, потому что она отказывалась ему подчиниться, или, может быть, потому, что она, пожалуй, единственная молодая женщина в округе, не испытывающая страстного желания отдаться ему? Такой ли он человек на самом деле? Или, может быть, он поцеловал ее потому, что она ему нравилась?

— В любом случае, — вслух произнесла Макси, обнаружив свои забытые тапочки, — он просто теряет свое драгоценное время даром.

Макси была занята несколько дней, а Картер и его свита отчаянно готовились к заветной среде. После сильной субботней грозы и потоков с неба, в воскресенье шел тихий дождик. И пока труппа репетировала на веранде, Макси на кухне готовила пончики. До приезда в Леннокс они несколько недель репетировали пьесу в Нью-Йорке. Сейчас они работали над первым актом, и Макси, слушая реплики, произносила их про себя. Вечером, когда Макси сидела на кухне и пила чай с мятой, пришла Люсинда. Она сделала прическу, волосы поблескивали, и выглядела она эффектно. Люсинда села напротив Макси, держа бокал с шерри. Макси слабо улыбнулась.

— Ты заставляешь меня ощущать себя старой каргой, Люсинда Лейн. Так было всегда.

— Но раньше тебя это не беспокоило. Тебя увлекала только работа. Представляю, как ты переживаешь, наблюдая за нашими репетициями, в то время, как тебе приходится стирать белье и скрести полы.

— Я не против работы по дому, — не очень уверенно произнесла Макси.

Люсинда отпила из бокала.

— Я совсем не это имею в виду, ты меня прекрасно понимаешь. Ведь непросто было взять и навсегда покинуть театр. Только скажи, я переговорю с Картером, и он возьмет тебя ассистентом или еще кем-нибудь. У тебя есть навыки, опыт.

— Да, но он не знает об этом. Спасибо тебе. Ты знаешь, твой босс и я вряд ли найдем общий язык.

— Я слышала. Не устаю повторять ему, что у него просто повадки муравьеда. Я-то сначала подумала, что вы быстро подружитесь. Но если уж Картер считает тебя угрюмой отшельницей…

— Он что, так и сказал?

— Не совсем так. По-моему, это прозвучало иначе. — Люсинда хихикнула. — Толстокожая. Грубо, правда. В любом случае он обожает работу и вкалывает словно проклятый.

Макси откинулась на спинку стула. Боже, сколько лет она не сидела вот так, болтая с подругой.

— Обожает работу? Люсинда, послушай, единственное, что он обожает — это деньги.

— Макси, ты начиталась об этом в бульварных изданиях.

— Вспомни, я три года играла в Нью-Йорке. Ты единственная актриса, которая хвалит его.