Эстер Росмэн - Двойной обман

— Больше всего на свете. Но уже слишком поздно! Мы поссорились, потому что он думал, что мы с Биллом помолвлены. — Она терла лицо руками, но слезы все равно, не переставая, текли по щекам.

— Ну что же, это несложно исправить. Скажи ему, что вы не помолвлены.

— Я говорила, но этого недостаточно. — Она качала головой, чувствуя, что сердце готово разорваться. — Слишком поздно!

— Попытаться никогда не поздно, дорогая.

Джуди заглянула ему в глаза и увидела в них любовь и заботу. И ощутила что-то, похожее на надежду. Смогут ли они с Редом спасти хоть что-нибудь?

Он сказал, не уедет, пока не поймет, что их связывает, даже после десяти лет разлуки. Прошлой ночью он, кажется, изменил свое решение. Сможет ли снова изменить его?

— Давай же! — убеждал ее Виллард. — Поспеши! Может быть, еще застанешь его.

Джуди вскочила на ноги, но снова заколебалась. Посмотрела на отца.

— Я люблю тебя, папочка. — Она обняла его, вдыхая знакомый запах, и глаза вновь наполнились слезами.

— Я тоже очень люблю тебя, Джуди. — Эти слова согрели ее душу.

Джуди поспешила к выходу. Только бы Ред не уехал. Только бы не опоздать!

Ред последний раз окинул взглядом комнату. Он прожил здесь совсем недолго, но каким-то странным образом чувствовал себя здесь дома. Больше, чем где-нибудь еще. Может быть, это потому, что здесь у них с Джуди почти все получилось.

Но именно здесь он сам разбил последнюю надежду удержать Джуди.

Почти все вещи были уже уложены и погружены на мотоцикл. Редактор хотел как можно скорее получить первый вариант его рукописи. Возможно, ему придется направиться в Сан-Франциско, в свою заброшенную квартиру и запереться там на месяц. Может быть, уйдя с головой в работу, он сумеет преодолеть боль, разрывающую ему душу.

Дверь отворилась, и в номер влетела Джуди.

— Ты еще не уехал!

— Я уже уходил. Что-нибудь случилось? — У нее не только срывался голос, но пылали щеки, лихорадочно блестели глаза.

— Нет. Да. Нет.

— Звучит убедительно. — Помимо желания его губы скривились в неком подобии улыбки.

— Я говорю как идиотка. — Джуди провела рукой по волосам, задевая еще оставшиеся там шпильки, и волосы рассыпались по плечам.

Ред сжал кулаки, сдерживаясь, чтобы не броситься к ней. Вчера вечером он потерял на это право. Сунул руки в карманы, стараясь удержаться от искушения.

— Почему бы тебе не сказать все, что ты собиралась? — Он приготовился услышать, как она будет клеймить его позором. Видит Бог, она имеет на это право.

— Мать солгала, — резко сказала она.

— В чем же на этот раз? — В ней чувствовалось странное напряжение, которое он пока не мог объяснить.

Джуди сунула руки в карманы жакета, затем вытащила их, и эти беспокойные движения лишь подчеркивали ее напряженность.

— Она солгала еще и о несчастном случае с отцом. Он не искал меня. Он даже не знал, что меня не было дома.

Ред смотрел на нее и вдруг осознал значение этих слов. Ее вина и желание посвятить свою жизнь отцу — все это основано на лжи.

— Боже мой!

— Я больше не чувствую себя виноватой, Ред. И наверное, не знаю, что мне теперь делать. — Ее губы дрожали. Ред вынул руки из карманов и, не думая больше, протянул их к ней.

Она без колебаний бросилась в его объятия. Обхватила его руками и изо всех сил прижалась к его груди.

— Столько времени потрачено даром! Оказывается, папе хочется самому управлять этой чертовой компанией.

Она обещала себе не плакать, но не сдержалась. Быть в его объятиях и думать, что это, быть может, в последний раз!

Ред прижимал ее к себе, старался найти слова, способные унять боль. Что он мог сказать? Что все это не зря. Что прожитые годы не прошли даром.

— Я провела эти паршивые десять лет, выполняя ненавистную работу, я потеряла тебя, и все зря, — говорила она, всхлипывая. — А теперь ты снова уезжаешь неизвестно куда и больше не вернешься.

Ред почувствовал, как немного отлегло от сердца. Вдруг еще не все потеряно.

— Если хочешь, я останусь. Но боюсь, что ты никогда не простишь меня.

— Я не хочу, чтобы ты уезжал, — проговорила она так тихо, что он с трудом разобрал ее слова. По телу разлилось живительное тепло, которое прогнало холод одиночества, с которым он прожил почти всю свою жизнь.

Она перестала всхлипывать, но прижималась к нему, как уставший ребенок. Ресницы были мокры от слез. Ред провел пальцами по ее волосам, чувствуя, как на него нахлынула любовь, нежная и чистая.

— Я люблю тебя, Джуди. — Если бы она не была готова услышать эти слова, он повторил бы их снова и снова. — Я люблю тебя.