Элис Маккинли: Маски и чувства

– Прекрати врать! – повысил голос Патрик, терпение которого, похоже, истощалось. – Почему я должен отдуваться за тебя?

Эдмонд тяжело вздохнул. Придется идти. Он уже развернулся, собираясь вернуться, но снова вспомнил об Элен. Ее образ не выходил у него из головы. Да к черту работу, к черту все. Она! Она затмила все проблемы, все заботы. Элен. Она стала единственной его мыслью.

И Эдмонд бодро зашагал в другую сторону. Патрик справится. Поворчит, будет дуться, но потом отойдет. Эдмонд решил просто побродить в свое удовольствие. Он очень хорошо знал, что такое конец месяца, когда подбиваются итоги работы, когда все нервничают и засиживаются в кабинетах допоздна.

Эдмонд поднял голову и посмотрел вверх: между двумя каменными стенами домов голубой лентой светилась полоса неба. Может быть, и Элен – это светлая полоска в моей жизни?

Эдмонду не везло с девушками. Сначала их выбирал для него отец. Это было кошмаром. Их сводили на торжествах, ужинах, а потом оба семейства пытались все устроить так, чтобы чада как можно чаще встречались. Эдмонд не любил вспоминать об этом. Нет ничего хуже, если еще до знакомства с девушкой ты уже знаешь, чем должны закончиться отношения. Это душит, связывает и становится похожим на театр одного актера и одного зрителя, при этом каждый участник выступает в разных ролях.

Эдмонд даже покачал головой, пытаясь избавиться от неприятных воспоминаний…

– Не спи. – Патрик был бодр и свеж, как всегда. – Подъедем чуть ближе.

Элен шла по улице вперед, никуда не сворачивая, казалось, ей было безразлично. Она выглядела рассеянной и подавленной. Эдмонд проехал через соседнюю улицу, они скрылись за поворотом и остановились. Теперь надо немного подождать и… девушка выбежала прямо на них. Она бежала, неслась сломя голову. Ее шлепанцы громко хлопали по асфальту. Эдмонд навел бинокль на ее лицо. Глаза были пусты. Ни горя, ни радости. Ничего. Прошло слишком мало времени с момента их расставания, она еще ничего не осознала. Что же будет, когда ей все станет ясно?

Они прибавили скорости. Элен бежала изо всех сил.

– Торопится доложить о срыве плана, – ехидно улыбнулся Патрик. – Так-то ты влюблена.

Эдмонда удивили эти слова. Неужели Патрик ничего не видит? Как можно говорить такое, когда она на грани срыва после какой-то записки.

– Ты не прав, – тихо сказал он, хотя внутри у него все клокотало. Слова Патрика задели его за живое.

– Посмотрим, – тоже очень тихо и уже без издевки ответил его друг.

Эдмонд счел за лучшее промолчать. Сколько он помнил Патрика, тот всегда отличался самоуверенностью. И вообще, что он может понимать в чувствах, когда сам, наверное, никогда их не испытывал? Эдмонд окинул Патрика взглядом: педант до корней волос – пиджак вычищен и даже платок торчит, все по правилам. А ведь для такого дела не стоило наряжаться. Сам Эдмонд носил костюм лишь на работе и презрительно относился к деловой одежде из-за ее неудобства.

Патрик недоверчиво посмотрел на друга. Глаза его были прищурены, он словно оценивал Эдмонда.

– Эй, остынь, орел, – фыркнул он почти презрительно. – Я здесь, чтобы установить истину, и то, что я говорю, еще не окончательный вердикт. Хотя… Будет видно.

И он снова навел бинокль на девушку. У Эдмонда появилось желание вырвать его у друга. Вырвать так, чтобы ему стало ясно через этот жест, что именно он сейчас испытывает. Патрик улыбнулся.

– Да говорю же – остынь. Не понимаю, из-за чего ты так разошелся.

И это при том, что Эдмонд даже не пошевелился и не успел произнести ни слова. Патрик знал его слишком хорошо. По одному взгляду он понял, что друг нервничает.

– Ты как ребенок, честное слово, – продолжал Патрик. – Все на лице написано.

Эдмонд разозлился и даже закусил губу.

– Я же не со зла, успокойся. – Голос Патрика стал мягким, в нем послышалось сочувствие.

Эдмонд отвернулся и стал смотреть на бегущую Элен. Вот так всегда. Патрик слишком хорошо разбирался в людях. А особенно в тех, кого давно знал. И теперь ему хватило нескольких слов, чтобы успокоить его, Эдмонда. А до этого – тех же нескольких слов, чтобы привести его в бешенство.

Ладно, хватит думать о глупостях. Все-таки они здесь из-за его девушки, а не для того, чтобы выяснять отношения. Но Эдмонд вспомнил вдруг об их последней размолвке с Патриком.

Это произошло в самом начале его знакомства с Элен, из-за проблем, возникших с одним крупным клиентом. Эдмонд тогда полностью возложил бремя ответственности на Патрика. Все его заместители оказались не слишком работоспособными и недостаточно понимающими. Во всем разбирался Патрик. Один. Три дня ему пришлось сидеть в кабинете, звонить по телефону, что-то выяснять, с кем-то договариваться, подписывать за друга бумаги и заниматься еще Бог знает чем, в то время как босс и номинальный глава компании, по выражению Патрика, «развлекался». Они же с Элен в тот вечер просто уехали отдыхать. Когда через два дня Эдмонд вернулся и пришел на работу, на его столе лежало заявление об уходе. Естественно, подписанное Патриком. Эдмонд набрал его сотовый. Телефон не отвечал. Он поехал искать друга. Конечно, он не должен был так поступать. Элен свела его с ума. Ему не хотелось все эти дни думать о делах, что у него вполне успешно получалось. Эдмонд не любил выяснять отношения, но делать было нечего. Он нашел Патрика дома.