Виктория Лайт - Снежная пантера

— Давайте, Тревис, что вы встали как вкопанный! — услышал Дик насмешливый голос Гарви Питчера. — Никак не можете налюбоваться на свою красавицу?

Было ясно, что только они с Кэтрин видят перемены, происходящие с пантерой. Остальные счастливо обсуждали последние сплетни, не ведая, что в паре метров от них зарождается зло.

— Когда же это все закончится… — еле слышно всхлипнула Кэтрин.

От обреченности, которой были пропитаны эти слова, в душе Дика словно что-то взорвалось. Неужели он не сможет защитить любимую женщину? Об этой проклятой статуэтке нельзя забыть, ее нельзя продать, потерять, выкинуть… Но, может быть, ее можно просто разбить, как разбивают чашку или вазу?

Едва сознавая, что он делает, Дик одним махом очутился рядом с пантерой.

— Тревис! — раздался истошный вопль лорда Бруксфилда. — Что ты задумал?

— Избавиться от этой пакости, — хладнокровно ответил Дик и, обхватив статуэтку обеими руками, рывком поднял ее в воздух, а потом швырнул на асфальтовую дорожку. Настолько далеко, насколько хватило сил.

Словно в замедленной съемке он наблюдал за тем, как пантера перевернулась в воздухе и рухнула в самый центр дорожки. На мгновение Дику показалось, что она приземлилась абсолютно невредимой, но уже в следующую секунду куски того, что совсем недавно было ценнейшим произведением искусства, разлетелись в разные стороны. Краем уха Дик слышал беготню и крики, ругательства и ахи. Но ему не было ни до чего дела. Как зачарованный он смотрел, как на глазах крупные куски статуэтки распадались на мелкие, а мелкие истирались в пыль, которую тут же подхватывал невесть откуда взявшийся ветер.

Но самым удивительным было, то, что вместе с пылью ветер закружил в круговороте почти невидимое зеленоватое облачко, которое случайный наблюдатель мог принять за игру лучей заходящего солнца. Поток зеленого света скользнул мимо головы Дика, и ему показалось, что он расслышал в шелесте листвы слова:

— Свободна… Наконец свободна…

Дик обернулся. Кэтрин, молитвенно сложив руки на груди, наблюдала за радостным полетом облака в ореоле частичек пыли. Сознает ли она, что я только что разбил вещь стоимостью в миллион фунтов? — невольно подумал Дик. И вдруг закашлялся — порыв ветра направил пыльное облако прямо на него. Дик почувствовал нестерпимый холод во всем теле, как будто его с размаху окунули в ледяную купель, а потом голова взорвалась всеми оттенками боли. Терпеть такое было невозможно, и сознание милосердно покинуло Дика. Он пошатнулся и как подкошенный рухнул в воду, подняв тучу брызг.

А зеленоватое облачко уплывало все дальше и дальше, и вот уже самый острый глаз не сумел бы различить его на фоне темнеющего неба. Куда стремился мятежный дух Линн Макрой, заклейменной ненавистью во имя любви? Туда, где горы смыкаются с холодным голубым небом, а прозрачная как слеза вода сбегает с вершин в глубокие озера… Где по утрам в долинах стелется густой туман, а воздух настолько чист, что ударяет в голову… Домой, в далекую Шотландию, где после стольких лет в плену проклятья рыжеволосая колдунья сможет наконец обрести покой…

Нежная теплая ладонь дотронулась до лба Дика. От ее прикосновения волшебным образом уменьшилась боль, и захотелось открыть глаза и побороться за себя.

— Слава богу, Дик, ты пришел в себя, — услышал он голос Кэтрин.

Дик открыл глаза. Прямо перед собой он увидел квадратную коричневую люстру, а чуть левее и ниже лицо Кэтрин, склонившееся над ним. Она была бледна и встревожена, но улыбалась.

— Как ты себя чувствуешь? — прошептала она.

— О-отлично, — неуверенно ответил Дик. — Что-то я слишком часто стал падать в обмороки. Я опять ударился головой?

— На этот раз ты чуть не утонул, — рассмеялась Кэтрин. — Гарви и лорд Бруксфилд за шиворот вытаскивали тебя из фонтана.

— Жаль, что я этого не видел, — хмыкнул Дик.

Его тело медленно пробуждалось к жизни. Дик чувствовал, что лежит на кровати, а с правой стороны сквозь неплотно зашторенные окна пробивается солнечный свет.

— Где мы? — спросил он.

— В гостинице «Королевский Олень». Город, кажется, называется Кемптонс или что-то в этом роде, я не запомнила…

— То есть Бруксфилд не оставил меня в своем поместье?

— Что ты, — усмехнулась Кэтрин. — Удивляюсь, как он позволил мне вызвать врача после того, что ты учинил.

— А что я сделал?

— Ты не помнишь? Ты разбил Снежную Пантеру.

Воспоминание вспыхнуло ярким светом в памяти Дика. Вечер в саду Бруксфилдхолла, фонтан, асфальт… И расколовшаяся на куски статуэтка баснословной стоимости… Неужели у него хватило решимости разбить ее?