Виктория Лайт - Снежная пантера

— Ну слава Богу! — не без сарказма воскликнул лорд, когда Дик открыл глаза. — Идите, Нэнси, вы свободны.

Сиделка молча вышла из комнаты.

— Что… что случилось? — выдавил из себя Дик.

— Тот же самый вопрос я вам хотел задать, Тревис! — воскликнул лорд. — Что вы себе позволяете? Сначала устраиваете скандал на моем званом ужине, а потом вываливаетесь из окна у всех на виду! Разве можно столько пить?!

— Дело не в спиртном, — слабо возразил Дик и попытался сесть. Голова тут же отозвалась страшной болью. Дик схватился за лоб и застонал.

— Осторожнее! — прикрикнул Бруксфилд. — Вы набили себе огромную шишку! Как еще живы остались. Хорошо, что я поселил вас на втором этаже, а не выше!

— Я выпал из окна? — пробормотал Дик.

— Наконец прояснение сознания! Какая радость! Послушайте меня, Тревис, еще одна такая выходка, и у вас будут серьезные проблемы. Вы до полусмерти напугали бедняжку леди Колинворт…

— Кэтрин?

— Да-да, Кэтрин. Она чуть в обморок не упала, когда вы хлопнулись на землю. А ведь мы обсуждали один очень важный вопрос, и теперь она слышать о нем не хочет! — плаксиво добавил лорд.

— Это не я…

— Что не вы? Из окна не вы упали?

— Да нет… — слова с трудом давались Дику. — Напугал ее не я.

— А кто, скажите на милость? — Бруксфилд всплеснул руками. — Должен сказать вам, Тревис, что наша сделка под угрозой. И ваши комиссионные, между прочим, тоже.

— Какая сделка?

— Да вы совсем рехнулись после удара!

— Ах да… — Дик медленно вспоминал случившееся. — И что Кэтрин?

— Она наотрез отказалась продавать пантеру после того, как вы совершили свой эффектный полет! — сварливо произнес лорд. — Уж не знаю, в чем дело. Она ведь была готова продать!

У лорда Бруксфилда был вид ребенка, у которого из-под носа увели любимую игрушку.

— Может быть, она захотела досадить вам, Тревис! — ехидно бросил он. — Вот к чему приводят личные отношения с клиентами!

— Я все улажу… — пробормотал Дик.

— Уладите? Как? Не смешите меня, Тревис! Вы лежите здесь со здоровенной шишкой на лбу и стонете как раненый тюлень, а в это время Кэтрин Колинворт собирает вещи, чтобы уехать домой и забрать с собой мою пантеру!

— Я… я поговорю с ней… — Дик скинул компресс со лба. — Помогите мне встать.

— Она даже слушать вас не станет, — отрезал Бруксфилд.

— П-посмотрим.

Лорд Бруксфилд помог Дику подняться. Того слегка пошатывало, но в целом он чувствовал себя намного лучше, чем вчера (или когда там это было), когда на рассвете возвращался в свою комнату пьяный как сапожник.

— Я провожу вас, — вызвался Бруксфилд.

— Нет… Ждите здесь… Еще не хватало, чтобы она увидела нас вместе.

До комнаты Кэтрин Дик шел долго. И дело было не в том, что все его тело ныло после падения. Он пытался придумать, что сказать ей, чтобы она поняла и простила. Голову ломило, и мысли разбегались по углам, как напуганные светом тараканы. Никогда Дик Тревис не лез за словом в карман, но сейчас он чувствовал, что слова застревают в горле…

Дверь в комнату Кэтрин была открыта. Дику были видны Франсуа и Джеймс, с понурым видом сидевшие у окна на низенькой кушетке. Им явно не хотелось покидать прекрасный гостеприимный Бруксфилдхолл. Кэтрин носилась по комнате как ураган и скидывала вещи в огромный чемодан, стоявший на диване. На ней был тот же самый костюм, который Дик видел перед тем, как выпасть из окна.

— Хватит хныкать, Джим! — сурово отчитывала она младшего сына. — Нам пора домой!

— Но, мам, еще никто не уезжает, — справедливо заметил Франсуа. — Лорд обещал покатать нас на пони…

— МЫ ЕДЕМ ДОМОЙ! — отчеканила Кэтрин.

Джеймс всхлипнул и случайно взглянул на дверь. Дик помахал малышу рукой.

— Ой, мистер Дик! — просиял он.

Кэтрин застыла на месте с платьем в руке.

— Я могу поговорить с тобой? — спросил Дик.

— Нет.

— Фрэнк, Джим, погуляйте где-нибудь, — сказал Дик ребятам.

Удивительное дело — не говоря ни слова, оба мальчика вышли из комнаты.

— Замечательно. Теперь ты распоряжаешься моими детьми. — Кэтрин развернулась к Дику. Она держала себя в руках, но губы ее подозрительно дрожали. — Что тебе нужно?

— Поговорить. — Дик вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

— Мы уже все обсудили!

— Не кричи, пожалуйста. У меня ужасно голова болит.

Взгляд Кэтрин упал на шишку Дика, и воинственное выражение ее лица сменилось заботливым.

— Прости… как ты себя чувствуешь?

— Неважно, — усмехнулся Дик. — Но могло быть и хуже. Я пришел извиниться, Кэтрин. Я не хотел тебя обманывать… То есть вначале, конечно, хотел, но потом…