Жаклин Топаз - Анатомия страсти

Фрэнк поклонился ей вежливо, но без особой теплоты. Было ясно, что он не одобрял присутствия Корки в каком бы то ни было качестве. В течение всего дня ей приходилось видеть приподнятые в удивлении брови и пристальные, недоуменные взгляды, в которых ясно читался вопрос: как же он мог так быстро забыть Элинор? Ведь прошло меньше года со дня ее смерти!

Но кое-кто, в основном женщины, приняли Корки приветливо. И она поняла, что далеко не все были в восторге от миссис Шмидт. Особо благоприятное впечатление произвело на окружающих то обстоятельство, что Корки была знакома с Мартой Стоуфер, которая, очевидно, пользовалась здесь всеобщей любовью.

К концу дня Корки стало казаться, что она успела встретиться с половиной населения Нью-Йорка. Но им предстояло еще пройти через самое трудное испытание — открытие кафедры и пресс-конференцию.

Она была совершенно согласна с Крисом, который не хотел вытаскивать на свет все обстоятельства жизни с Элинор. Главное, что она заслужила добрую память о себе как ученый. А кроме того, нельзя позволить любопытным копаться в грязном белье семьи Шмидта. Потому Корки решила не обращать внимания на хмурые взгляды и холодные приветствия. Она понимала: все дело в том, что никто не знает правды.

Официальная часть торжества состояла из нескольких речей, в том числе и Криса, перед сотрудниками факультета и студентами-выпускниками.

Позже в соседнем зале должна была начаться пресс-конференция. Ожидалось большое число журналистов.

Будучи сама работником газеты, Корки лучше, чем кто-либо из присутствующих, понимала, что репортеров в основном интересует не научная деятельность Элинор или важность сделанных ею открытий в области антропологии. Их внимание больше привлекали обстоятельства смерти этой красивой женщины и, разумеется, личность ее неутешного вдовца. К тому же сам профессор Шмидт был всемирно известным ученым и эффектным мужчиной.

Вечером, накануне торжества, Корки и Крис обедали в обществе его знакомых, причем все присутствовавшие чувствовали себя довольно неуютно.

— Никогда не думал, что сохранять внешнее спокойствие так утомительно, — заметил Крис, когда они вернулись в гостиницу. — Он обхватил Корки и зарылся лицом в ее пушистые волосы. — Я не смог бы все это вынести без тебя.

В его словах слышались отголоски старой боли, которую он испытал, узнав об измене Элинор.

Их любовные игры в эту ночь были неторопливыми и нежными. Они скорее старались успокоить друг друга, а не зажечь, чем достигли более глубокого понимания друг друга. Их тела реагировали на взаимные ласки более чутко и откровенно.

Потом, лежа в объятиях Криса, Корки размышляла о будущем.

Суетная жизнь Нью-Йорка утомляла, но не пугала ее. Уверенности в себе придавало Корки то обстоятельство, что во всех отношениях она принадлежала самой себе.

Сейчас она действительно нужна Крису. Но это не может длиться вечно. Его потребности изменятся, как только он вернется к работе, и Корки вряд ли будет им соответствовать.

Хорошо, пусть Элинор не была для Криса идеальной женщиной, но ему нужен кто-то, кто был бы похож на Элинор первых лет их совместной жизни.

Корки с силой сжала кулаки. Нет, она не позволит себе потерять чувство реальности. Ей вполне достаточно того, что она пережила, порвав с Мэтом!

На следующий день, во время официальной части, Корки вдоволь поскучала. Все выступавшие говорили долго, пространно и даже несколько слезливо. И лишь речь Кристофера была, как всегда, краткой, яркой и сдержанной. Он благополучно обошел тему личных взаимоотношений с Элинор, отдав при этом должное ее научным достижениям. Корки оценила его деликатность и от души надеялась, что большинство присутствующих последовали ее примеру.

Крис держался спокойно, но Корки знала, какой ценой дается ему это спокойствие.

Затем настал черед пресс-конференции.

Телевизионные камеры замерли в ожидании. Корки отметила, что репортеры, сидящие в зале, выглядят гораздо более респектабельно, чем их коллеги из Калифорнии.

Фрэнк Алинсон открыл пресс-конференцию и предоставил слово Крису.

Весь зал замер в ожидании, когда Крис подошел к микрофону.

Репортеры подались вперед, сконцентрировав свое внимание на высокой фигуре в элегантной серой тройке, профессиональным нюхом почуяв обаяние незаурядной личности.

Операторы включили юпитеры.

— Тот, кто знал Элинор, очевидно, представляет себе, какой потерей для науки явилась ее смерть, — начал он. Мне предоставлена большая честь объявить об учреждении этой кафедры в память об известном и замечательном человеке — госпоже Шмидт.