Абигайль Кейси: Просто сказка

— Сопротивляться бесполезно.

— А то закопаем без гроба.

Прозрачная маска накрыла лицо Джессики, не желавшей добровольно расставаться со своими внутренними органами.

Томас Джон Крейг-потрошитель стянул через голову ночную рубашку.

— А ты, красавчик, не отворачивайся, не отворачивайся!

Джессика, мотая головой, пыталась освободить лицо от маски с наркозом.

Не хочу!..

Но сладковатый приторный газ действовал быстро.

Джессика беспомощно напрягла прикованные руки.

Не хочу!..

Джессика беспомощно подергала зафиксированными ногами.

Спасите!..

Джессика со страха описалась.

Так тебе и надо, авантюристке.

Джессика покорно затихла в ожидании неизбежного вскрытия ее тела, не прожившего даже половины отмеренного природой срока.

Сейчас острый скальпель рассечет ткань в области груди.

Джессика больше не делала попыток освободиться от пут.

И сердце, только что полюбившее сердце, успешно перенесется в чужую плоть.

Мерзкую плоть.

Томаса Джона Крейга-потрошителя.

Джессика остаточным сознанием, еще не порабощенным наркозом, цеплялась за жалкие крохи рухнувшей и разбитой надежды.

Но утешением молодой особе, когда-то согласившейся на брачную авантюру с пожилым джентльменом, служила лишь одна почти угасшая мысль.

В замке теперь будет три призрака:

Два Ральфа.

И глупая, доверчивая, непутевая Джессика…

Каким-то невероятным образом ей удалось остаться в собственном, так и не вскрытом опытными хирургами теле.

Джессика неимоверным усилием воли освободилась от морока сновидения.

Кажется, все органы на месте…

Джессика на всякий случай провела вспотевшими ладонями по груди, животу…

Вроде все.

Джессика расслабилась на операционном столе.

— Значит, это был только сон, — сказала она, все еще жмурясь от яркого света рефлекторов. — Жуткий, страшный, пророческий сон!

— Да, Крошка.

Ральф — не призрак, человек — подтвердил, что сиюминутная реальность гораздо терпимее некорректных сновидений.

— Ты так нехорошо кричала!

— Тут, пожалуй, закричишь…

— Что-то приснилось гадкое?

— Ага.

Джессика уселась в позе индийской богини.

— Тебе отрезали пенис, а у меня вынули сердце.

Ральф — не призрак, человек — понял, что о плохом сне лучше не расспрашивать.

— Крошка, по-моему, тебе не хватает еще двух пар рук.

— Лучше выруби эти чертовы светильники.

— Будет исполнено.

Ральф — не призрак, человек — погрузил операционную в полумрак.

— Знаешь, парень, я совсем не хочу делиться ни сердцем, ни печенью, ни даже мочевым пузырем с этим извергом, погубившим трех жен.

Джессика слезла с жесткого настила, на котором приняли смерть многие обреченные, и закинула руки за голову, привычно разминая затекшие мышцы.

— Не беспокойся, я не допущу этого.

Ральф — не призрак, человек — поцеловал кандидатку в доноры.

— Не допущу.

Джессика резко отвела поцелованные губы в сторону.

— Парень, ты, кажется, получил все, что хотел.

— Даже больше.

— Ну так давай шевелись, делай что-нибудь!

— А именно?

— Ну… что там надо делать, чтобы проклятый сон ненароком не превратился в непоправимую действительность.

— Крошка, прошу, выслушай меня внимательно.

Но Джессика, все еще не отошедшая от кошмарного видения, продолжала искать веские аргументы:

— Я не хочу, чтобы меня выпотрошили, как бройлера.

Ральф — не призрак, человек — крепко обнял встревоженную подопечную.

— Прошу, выслушай меня.

— Только не говори, парень, что твой подземный ход засыпало.

— Нет, ход в полном порядке — я проверил его, пока ты спала.

За ценную информацию грядущий спаситель был награжден серией порывистых, но совсем не эротических поцелуев.

Череду благодарных ласк оборвало новое сообщение:

— Но этот ход предназначен не для нас.

— Думаешь, я не пролезу в него со своей комплекцией?

— Крошка, дело в том, что мы все равно не могли бы им воспользоваться.

— Начинается!..

— Если мы покинем замок, то сорвется вся операция по захвату.

— Речь не мальчика, но агента Интерпола.

Джессика огляделась в поиске разбросанного нижнего белья.

— Ему какой-то захват дороже человеческой жизни.

— Понимаешь…

Ральф — не призрак, человек — протянул будущей потерпевшей любовно расправленные голубые трусики с алыми розочками.

— Понимаешь, Крошка, нам нужно взять их банду с поличным.