Абигайль Кейси - Просто сказка

Немедленной…

Джессика повернулась спиной к равнодушному супругу и прилегла, устроившись так, чтобы издали казаться мирно уснувшей.

Пусть Томас Джон Крейг-младший в момент перелистывания очередной страницы убористого текста, перенасыщенного непонятными терминами, думает, что его законная женушка, притомившись от избытка важных событий, изволила тихо задремать.

Лучше пожилому джентльмену не знать, к чему привело молодую особу его неадекватное поведение.

Муж не должен игнорировать законную жену.

Джессика зажмурилась, представив, как отдается не по любви, но и не по расчету.

Но вместо пожилого и хладнокровного Томаса Джона Крейга-младшего вдруг явился не кто иной, как Ральф, кладбищенский смотритель.

И Джессика — то ли во сне, то ли наяву — мгновенно перенеслась туда, где они встретились — в первый и в последний раз…

Ральф только и ждал этого.

Под торжествующий аккомпанемент птичек, кладбищенский мачо уложил окольцованную сироту прямо на чисто вымытый холодный камень.

И вот уже Ральф уверенным движением задирает ее короткую юбку.

Вот безжалостно рвет тонкую голубую материю с алыми розочками…

Вот…

Вот…

Вот…

А кладбищенские птички в кронах деревьев продолжают чирикать, свистеть и гомонить, оповещая живых о радостях этого мира…

Вот…

Вот…

Вот…

И Джессика вспоминает, как именно лишил ее невинности механик, пропахший бензином и маслом, лишил дважды на заднем сиденье автомобиля…

А потом она делает то, что так нравилось рекламному агенту, делает старательно, изобретательно и долго…

Но вот неуемный ковбой наконец-то доводит сеанс до логического и сладостного финиша.

Джессика закусила губу, чтобы не вскрикнуть от наконец-то полученного удовольствия.

Вот…

Джессика привела в порядок свадебный наряд и обернулась.

Томас Джон Крейг-младший не заметил измены.

Джессика, так и не потревоженная мужем, благополучно проспала до самой посадки.

Проспала благополучно, вопреки повторяющемуся, повторяющемуся, повторяющемуся, повторяющемуся кошмару.

Невостребованной жене навязчиво снились подробности возможной катастрофы.

Отваливались крылья с дымящимися моторами.

Отламывался искореженный хвост.

Разрывался фюзеляж.

И медоточивый голосок небесной красотки восторженно сообщал, что за бортом чудесная температура, идеальное давление и много-много-много воды.

Самолетные обломки, среди которых выделялась пара золотых обручальных колец с одинаковыми монограммами, уходили на дно без пузырьков и звука.

— Надеюсь, этот сон не окажется вещим, — прошептала Джессика.

— Что ты, милая, бормочешь?

— Ах, дорогой, мне приснилась такая жуть…

Джессика поправила слегка измятое платье.

— Как будто самолет рассыпался на мелкие части прямо в полете. — Джессика покинула кресло, так и не ставшее хотя бы на полчаса ложем супружеской любви. — На высоте 12 000 футов!

— К счастью, я не страдаю аэрофобией. — Томас Джон Крейг-младший открыл кейс с электронным кодовым замком. — Да и, по статистике, авиакатастрофы происходят гораздо реже, чем аварии на дорогах.

— Но в автомобиле есть хотя бы минимальный шанс выжить! А в небе шансов — ноль!

— Милая, ты мне подсказала хорошую мысль.

— Обратно вернемся на океанском лайнере?

— Нет, я просто научу тебя летать на моем личном самолете.

— Сам?

— Нет, милая, пилотированию тебя обучит опытный инструктор.

— Молодой? — спросила Джессика и тотчас же закрыла поганый рот ладонями.

— Достаточно. — В голосе Томаса Джона Крейга-младшего впервые зазвучало раздражение собственника, теряющего дивиденды. — Мне не чета.

— Прости, дорогой, вырвалось.

— Многие люди совершают непростительные ошибки, когда перестают контролировать свою речь.

— Учту на будущее. Дорогой, просто в столь короткий промежуток времени уместилось такое неимоверное количество событий, что я немного сошла с ума.

— Немного сойти с ума — всегда полезно. Главное — вовремя вернуться.

Голос строгого мужа обрел прежнюю нейтральность.

Джессика моментально успокоилась.

Рассудительные и конкретные высказывания пожилого джентльмена действовали на молодую особу как волшебная дудочка: завораживающе и гипнотически.

Этот умудренный и настрадавшийся человек все знает, все может.

Надо только слушаться, и все будет хорошо.