Кейт Дэнтон - Каприз или заблуждение?

Лесли вся кипела от негодования. Нет, Хью Кэмпбелл не меняется! Такой же несносный, как всегда. Только подумать, что она провела все эти месяцы во Франции в муках раскаяния, укоряя себя за то, что бросила его в Далласе!.. Смех, да и только! Одного этого разговора достаточно, чтобы навсегда похоронить всякие сожаления по поводу разрыва с этим распрекрасным Хью.

Раньше она боялась, что встреча с ним всколыхнет в ней прежние чувства. Но теперь она с нетерпением ждала момента, когда сможет посмотреть ему в глаза и убедиться в том, что полностью освободилась от былой любви к нему.

Лесли залезла в ванну и долго нежилась в ней, молча повторяя про себя, словно заклинание: «Хью Кэмпбелл — пройденный этап». Высушив феном волосы, она накрасилась, причем довольно сильно, чтобы скрыть бледность после перенесенной болезни и темные круги под глазами. Нельзя, чтобы Хью заметил, как ужасно она выглядит. Ей хотелось предстать перед ним воплощением женского очарования и соблазнительности, но при этом сохранить строгий деловой вид.

Она намерена припомнить ему все до единого его прегрешения, дабы не оставалось иллюзий, будто между ними еще сохранились любовь и нежность. Ее задача — раз и навсегда обрубить все нити, связывающие с ним. Для этого нужно лишь одно — не отступить от своего намерения в течение предстоящих нескольких часов. На это, надо надеяться, ее хватит.

Застегнув пуговицу шелковых брюк и объявив себе, что готова к встрече с Хью, она торжественно поклялась оставаться твердой и непреклонной. Да, теперь ее ничто не сможет смутить.

Однако ее уверенность сильно поколебалась после того, как пришлось заплатить шестнадцать долларов таксисту.

— На эти деньги я могла бы три раза поесть, — с досадой пробормотала она.

Таксист уехал, а Лесли еще немного постояла на тротуаре, разглядывая дом, в котором они с Хью прожили три года из пяти лет их совместной супружеской жизни. Ее охватили сладостные воспоминания, к которым, однако, примешивалась изрядная доля горечи.

За исключением некоторых деталей — например, того, что перед входом во дворе красовалась табличка «Продается», а фасад блестел как новенький, видно, только недавно поработали маляры, — все выглядело по-прежнему: двухэтажный дом из красного кирпича с отдельными ярко-белыми архитектурными деталями и множеством фигурных окошек. Очаровательный домик по вполне сходной цене. Почему же его до сих пор никто не купил?

По мере того как Лесли приближалась к входной двери, эти мысли все больше отступали на задний план. Ее охватила нервная дрожь от ожидания встречи с Хью лицом к лицу; ее волнение особенно усилилось, когда тот не ответил на звонок, хотя обещал быть к этому времени дома. Больше всего на свете ей сейчас хотелось поскорее со всем покончить и бежать, бежать отсюда — чем дальше, тем лучше. Хотя, конечно, если Хью нет, ей придется сидеть на крыльце и дожидаться его возвращения.

Ключей у нее не было: вместе с прощальной запиской она демонстративно оставила их на столике в прихожей. Теперь она сожалела о своем театральном жесте, особенно после того, как на третий звонок по-прежнему не последовало никакого ответа.

Наконец входная дверь открылась, и у нее сжалось сердце. Всего в нескольких шагах от нее стоял единственный мужчина, которого она любила в своей жизни. И душа и тело рванулись ему навстречу помимо ее воли.

— Итак, возвращение блудного дитяти. — Хью смотрел на нее, однако его слова вполне могли относиться и к черному, перемазавшемуся в грязи щенку, который примчался из соседнего двора и теперь стоял рядом с Лесли у входной двери.

— Кто это? — спросила Лесли, наклонившись, чтобы погладить щенка.

— Мой верный пес Фритц. — Хью взглянул на собаку с притворной строгостью. — Я искал его по всему дому.

— С каких это пор ты полюбил собак? Помнится, ты всегда утверждал, что из-за них вечный беспорядок и множество хлопот.

Хью подхватил Фритца на руки и принялся чесать у него за ушами.

— Я действительно довольно поздно понял их истинную ценность. Приятно, когда есть хотя бы одно существо, на верность которого можно рассчитывать. — И Хью бросил в ее сторону многозначительный взгляд, пока Фритц любовно лизал ему лицо.

Он посторонился, жестом приглашая ее войти.

— По телефону ты сказала, что у тебя ко мне дело. — В его голосе больше не было язвительности, он звучал холодно и вежливо. В комнате все осталось по-прежнему, разве только не было свежесрезанных цветов, которые она всегда ставила на кофейный столик. — Я пришел домой, пошел на кухню за пивом и вдруг обнаружил, что Фритца нигде нет. Хочешь чего-нибудь выпить? Как обычно — джин с тоником?