Джессика Стил - Дружба — и больше ничего?

Тони, очевидно, правильно понял намек и исчез.

— Прошу извинить, если, оберегая вас, я несколько увлекся. Мне показалось, что вы… — сказал Холден, когда они подошли к его машине.

— Оберегая?! — переспросила Джазлин. Одно это слово все поставило на свои места: словно ослепительная вспышка мелькнула перед глазами, и Джазлин вдруг нашла разгадку тайны, подспудно мучившей ее все эти девять дней. — А тетушку свою вы тоже оберегаете?

— Тетушку? — повторил он, словно не понимая, о чем речь, как будто удивившись неожиданному повороту беседы. Но Джазлин ни на миг не сомневалась: он все прекрасно понимает.

— В ту среду вы приезжали вовсе не затем, чтобы договориться о праздновании дня рождения! Нет, это был только повод! Вы приехали посмотреть на отца! Понаблюдать за ним, проследить, проверить, подходит ли этот человек вашей тете!

Джазлин остановилась, чтобы набрать воздуха в грудь, не сводя с Холдена гневных глаз. Она была глубоко оскорблена за отца и за себя.

Холден молча смотрел на нее. Он стоял под фонарем — весь как на ладони. Не смутился, не покраснел, не отвел взгляда.

— И что из этого? — спросил он.

— Какой же вы грязный тип! — взорвалась Джазлин. — И после этого вы осмелились как ни в чем не бывало пригласить отца на ужин? Осмелились пригласить меня? — Последние слова вырвались у нее сами собой.

— Да, осмелился! — рявкнул он в ответ. — Потому что благополучие Грейс для меня очень важно! Достаточно она настрадалась в жизни…

Джазлин испепелила его взглядом — на что Холден не обратил ни малейшего внимания — и гордо отвернулась. Ну и наглец!

Она многое могла бы ему ответить… но подошли Эдвин и Грейс.

Холден распахнул переднюю дверь со стороны пассажира. Но Джазлин, надменно вздернув голову, сама открыла другую дверь и скользнула на заднее сиденье.

Прошла почти неделя, пока Джазлин наконец успокоилась и осознала, что винить Холдена не в чем. Грейс — мягкая, добрая, доверчивая женщина; тридцать лет она была замужем за бессовестным типом, прежде чем наконец решилась с ним развестись, — из этого можно сделать вывод, как легко ее обидеть, как она нуждается в защите. Теперь Джазлин согласилась с Холденом. Будь Грейс ее тетушкой, неужели она не захотела бы взглянуть на ее нового возлюбленного?

Джазлин знала, что родные Грейс — состоятельные люди. Эдвин Палмер тоже не беден, но не принадлежит к ее кругу. И хотя всякий, кто хоть раз видел Эдвина и Грейс вместе, мог убедиться, что они счастливы друг с другом, не стоит забывать, что Эдвин был женат трижды, а сколько у него было «подруг», и сосчитать нельзя. Джазлин знала, что, страстно любя женщин, отец никогда их не обижал и не обманывал; но откуда же об этом мог знать Холден?

Тони продолжал названивать ей каждый вечер, несмотря на ее решительный отказ встречаться с ним.

В пятницу утром уехала Грейс. В тот день Джазлин вернулась с работы немного позже обычного, и родной дом встретил девушку пронзительной трелью телефона. Джазлин прошла на кухню, покормила Рембрандта, надеясь, что назойливый Тони успокоится. Но телефон все звонил, и, чтобы не отвлекать отца от работы, ей пришлось взять трубку.

— Слушаю! — рявкнула она.

— Может быть, мне перезвонить попозже? — вежливо поинтересовался голос, слишком хорошо ей знакомый, но принадлежащий отнюдь не Тони.

— Простите, я приняла вас за другого, — извинилась она. — Вашей тетушки нет, сегодня утром она уехала домой. Вы… это ведь Холден?

— Вы меня простили? — спросил он, и Джазлин ощутила, как его обаяние словно благодатным туманом обволакивает ее рассудок.

Джазлин сглотнула. Что он с ней делает?

— Это я должна просить прощения, — искренне ответила она. — Если бы Грейс была моей тетей и существовала хоть малейшая вероятность, что она попадет в ловушку, я не поленилась бы как можно больше разузнать о человеке, с которым она вступила в серьезные отношения.

На другом конце провода наступило короткое молчание.

— Завтра вечером мне предстоит ужин с танцами, а идти не с кем, — сказал наконец Холден.

Так он хочет пригласить ее на ужин! Холден ждал ответа, но Джазлин не могла вымолвить ни слова, она окаменела от изумления.

— Я подумал о вас, — продолжал он, не дождавшись ответа, — так как знаю, что вас опасаться не приходится.

Не приходится опасаться? Что это он имеет в виду?

— Я ведь верно понял, что вы не заинтересованы в серьезных и продолжительных отношениях? — уточнил он.