Мари Феррарелла - Впереди - самое лучшее

— Погодите, — окликнула она его, прежде чем он успел выйти из ресторана и сесть в ожидающий его белый лимузин. — Как я вас узнаю?

Черная бровь Гранта удивленно взметнулась.

— Я полагал, что вы хорошая журналистка. — Он ожидал, что ее рассердит его замечание, и обрадовался, когда она не приняла вызов. Ему были по нраву люди, уверенные в себе. — Это я вас узнаю.

Слишком уж неопределенно.

— Мужчины обычно не держат слова, как показывает жизнь.

Пожалуй, он неправильно судил о ней. Было кое-что, что ему не нравилось: матримониальный интерес, рассчитанный на потрясающую внешность.

— Феминизм?

— Жизнь, — поправила Шайен.

Бросив последнюю реплику, она быстро прошла мимо него и вышла на улицу.

Шайен хмуро рассматривала у окна греческую хламиду. Солнечные лучи проходили сквозь нее, как через решето.

— И для кого это? — спросила она стоящего позади мужчину.

Верный слову, О’Хара прислал посыльного, едва она добралась до своего номера. Посыльный, представившийся просто «Пьер», вкатил внутрь целый гардероб на колесиках и отказался уйти, пока она не подберет себе платье на сегодняшний вечер.

Пьер изобразил удивление. Его тонкое лицо, казалось, говорило ей, что ответ очевиден: «Для вас».

— Разве мистер О’Хара не сказал вам, чтобы принесли подходящую одежду?

— Не мистер О’Хара выбрал эти наряды, а я, — сообщил Пьер с обидой. — Он только назвал мне ваш размер.

— Мой размер? — Она прищурила глаза. — Откуда он знает мой размер?

— У мистера О’Хара наметанный глаз.

Пьер предложил ей еще один маскарадный костюм, назвав его платьем Снежной королевы. Прозрачный лиф был расшит узорами.

— Кто-то вашего, судя по всему, телосложения не прятал свои самые привлекательные формы, — ухмыльнулся он.

Шайен повесила костюм на вешалку.

— Глаза и душа — вот что во мне самое привлекательное, — сухо заметила она.

Пьер кротко вздохнул:

— Прекрасно. На тот случай, если вы окажетесь более склонны к романтике, нежели уверили его, он предложил еще кое-что.

Она не вполне поняла, что хотел сказать Пьер, а потому пропустила его слова мимо ушей.

Мгновенно Пьер достал длинное темно-зеленое платье с длинными рукавами и золотистой бахромой на одном плече. К нему прилагалась кокетливая шляпка, которую, заметил он, следует носить слегка набок.

Разложив перед ней новый маскарадный костюм, Пьер в ожидании поднял брови вверх.

Шайен провела ладонью по ворсистой ткани. Бархат. Он вызвал в ней смутные воспоминания.

— Что-то знакомое.

— В таком наряде Скарлетт О’Хара отправилась просить денег у Рэтта Батлера, — изрек Пьер. — Она сшила его из…

— …занавески, — продолжила Шайен, стараясь не показывать, что заинтригована. — Да. Я видела фильм. — Пять раз, но не обязательно всем знать об этом. Взяв из рук Пьера платье и приложив его к своей фигуре, она против воли улыбнулась собственному отражению в зеркале. — Ну что ж, коль мне все равно придется что-то надеть, то, полагаю, этот костюм подойдет.

Она положила платье на кровать. Кинув на нее раздраженный взгляд, Пьер быстро нагнулся и принялся расправлять юбку, чтобы та не помялась.

— А что будет на мистере О’Хара?

Пьер, продолжая хлопотливо равнять складки на платье, самодовольно ухмыльнулся:

— Мне не велено говорить.

Вздохнув, Шайен достала из тумбочки сумку и вынула оттуда бумажник.

— Двадцать долларов освободят вас от обета молчания?

Выпрямившись, Пьер закатил глаза, а затем изобразил тоску на лице.

— Помилосердствуйте. Сегодня вечером двадцати долларов не хватит и таксисту на чай.

Ему не повезло. Шайен могла позволить себе потратить лишь двадцатку. И, как сказал сам О’Хара, она журналистка. Отыщет его без подсказки.

— Что ж, в такое случае мне придется положиться на судьбу.

Выражение лица у Пьера было скорее удивленным, нежели обиженным.

— Как вам угодно.

«Дела идут не так хорошо, как я надеялась», — подумала Шайен, стараясь не давать воли своему раздражению. И виной всему это чертово платье.

Она качнула юбку вперед, чтобы легче было идти. Вечер оказался не по сезону прохладен, но даже это обстоятельство не шло на пользу: платье было таким тяжелым, словно весило целую тонну, и от ходьбы она покрылась потом. Шайен даже раскаялась в своем выборе. Во всяком случае, в греческом наряде ее походка выглядела бы непринужденней.

— Пожалуй, стоило надеть хламиду, — пробормотала она про себя.

К ее удивлению, Стэн, позвонив ей как раз тогда, когда она собралась покинуть гостиничный номер, подтвердил слова О’Хара: сегодня вечером будь осторожна.