Келли Хантер: Брызги шампанского

— А, Люк, привет! — как можно небрежнее произнесла Габриель.

Она медленно повернулась к нему. Он выглядел так, как и положено главе древнего, процветающего и уважаемого рода — безукоризненные серые брюки и безупречная белая рубашка.

Габриель могла бы простоять, рассматривая Люсьена Дювалье, еще долго, но обстоятельства, а главное, ее барабанные перепонки, взывающие о милосердии, требовали немедленных действий.

— Сколько лет, сколько зим! Как ты думаешь, тебе по силам заставить эту штуку заткнуться?

Люк подошел к панели. Его длинные гибкие пальцы быстро набрали нужную комбинацию. Сигнализация тут же умолкла. Наступила благословенная тишина.

— Спасибо, — поблагодарила Габи.

— Не за что. — Четко очерченные губы Люка сжались. — Чем обязан, Габриель?

— Я когда-то жила здесь, если ты не забыл.

— Семь лет назад.

— Верно.

Теперь, когда отвратительный вой больше не действовал на нервы, все внимание Габриель сосредоточилось на стоящем перед ней высоком, темноволосом, темноглазом мужчине. Девушка старалась справиться с охватившим ее волнением, но тщетно. Она не могла оставаться равнодушной к нему семь лет назад, не могла и сейчас. Уже с юности в нем чувствовалась все возрастающая сила и несомненная сексуальность. День — так называли слуги светловолосого, с дерзкими синими глазами приятеля Люка, Рафаэля, а вот сыну владельца замка они присвоили прозвище Ночь.

— Извини, что так получилось с сигнализацией, — смущенно пробормотала Габи. — Мне сначала нужно было подумать и только потом воспользоваться ключом.

Люк не ответил. Но в этом не было ничего удивительного — он и раньше никогда не поддерживал пустой разговор. Однако обсуждать другие темы она в эту минуту была не в силах. Сделав глубокий вдох, девушка попыталась снова:

— Ты хорошо выглядишь, Люсьен.

Люк по-прежнему молчал. Тогда Габриель посмотрела на стены замка, гармонично вписывающиеся в пейзаж:

— Кавернес также неплохо выглядит. Значит, он в хороших руках. Я слышала о смерти твоего отца. — Конечно, следовало бы выразить сожаление по поводу кончины старика Дювалье, но это было бы откровенной ложью. — Подозреваю, теперь ты полновластный хозяин замка, — добавила она с вызовом, глядя прямо в горящие темные глаза. — Стоит преклонить пред тобой колена?

— А ты изменилась, — неожиданно и довольно резко заявил Люк. — Стала увереннее.

— Благодарю.

— И похорошела.

— Еще раз спасибо.

Если Люк собирается провести инвентаризацию произошедших в ней перемен, она укажет ему главные. Прежде всего, она уже не нескладная шестнадцатилетняя девчонка, только-только начавшая превращаться в женщину. Ну и разумеется, Люк больше не является центром, вокруг которого вращалась когда-то вся ее жизнь.

— Даже не верится, — небрежно бросила Габи. — Мы ведь вместе играли, а теперь здороваемся, словно чужие. Позволь, я тебя поцелую. — Она придвинулась ближе и прикоснулась губами к его левой щеке. Ее тут же обволок исходящий от Люка легкий сосновый аромат. — Теперь правую, — продолжила она приветственный ритуал, не обращая внимания но то, что Люк уподобился каменному изваянию. На правой щеке Габриель позволила себе задержаться чуть дольше.

— И на этом все, — хрипло произнес Люк. Его пальцы ухватили ее за подбородок, а затем опустились на шею. — Ради твоего же блага.

Это было предупреждение, которое не стоило игнорировать. Габриель тут же вняла ему. Она закрыла глаза. Семь лет ничего не изменили — ее тело по-прежнему помнит его прикосновения и жаждет их. Впрочем, сейчас она стала старше и мудрее. Больше она не позволит себе потерять голову из-за главы Империи шампанских вин Дювалье.

— Ты женат, Люк?

— Нет.

— Дал обет воздержания?

— Нет.

— Ты уверен? — Габриель дотянулась губами до мочки его уха. — Тогда я не понимаю, почему ты так напряжен. Я всего лишь приветствую старого друга. Вполне невинно.

Давление пальцев на ее шею усилилось.

— Ты не невинна.

— Неужели это так заметно? — Девушка покачала головой. — Впрочем, ты всегда отличался наблюдательностью. — Она отступила на шаг и одарила Люка беспечной улыбкой. — И кто сказал, что поцелуев обязательно должно быть три? Обойдемся двумя, согласен?

— Габриель, что ты здесь делаешь?

Да, похоже, она — нежеланный гость в Кавернесе.

— Звонила Симона и сообщила, что моя мать больна. Она сказала… — Габриель помедлила. — Она сказала, что Жозе звала своих ангелов.