Джоанна Нельсон - Обычная история

— Не нужно… Со мной уже все в порядке.

— Вот и хорошо, — быстро произнес он. — И… мне все-таки нужны ваши показания, мадемуазель Стилер.

Не успела Брук напомнить, что она не в состоянии писать, как полицейский вытащил небольшой диктофон и положил на стол перед девушкой.

— Попробуем вот так, — сказал он, откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.

— Что я должна говорить?

— Расскажите все с самого начала. Что вы делаете в Париже, где живете, с кем общаетесь. Все по порядку.

— Хорошо. — Брук начала рассказ с того момента, как они с Глорией оказались в Париже, как нашли квартиру и как они проводят время.

Брук слегка успокоилась и довольно внятно поведала о знакомстве с Люком. И вот тут-то ее опять стал охватывать ужас. Неужели Люк, тот самый Люк, художник, который рисовал ее портрет, улыбался и выглядел совершенно нормальным, обычным человеком, на самом деле матерый преступник? Неужели такое вообще возможно? У преступников должны быть страшные лица, на которых легко читаются всевозможные человеческие пороки, а не веселые улыбки и мягкий, проникновенный голос… Хотя с другой стороны, любой преступник должен подстраиваться. Ведь ему нужно находить жертвы и устраивать им ловушки.

— Именно так он и поступал.

— Простите?.. — пролепетала Брук, приходя в себя и понимая, что только что машинально проговорилась о том, о чем думала.

— Он устраивал ловушки и заманивал в них свои жертвы. Все пострадавшие описывают его как очень обаятельного молодого человека, милого и разговорчивого.

— Но он и в самом деле не казался опасным. Наоборот… — словно оправдываясь, едва слышно проговорила она.

Вот если бы Брук предложили на основе сравнительного анализа внешности детектива и Люка выбрать типаж преступника, то симпатии Брук остались бы на стороне Люка, а этого полицейского с его тяжеловесным, грубым лицом она бы запросто могла посчитать злостным нарушителем закона!

— Конечно, иначе и быть не может, — терпеливо сказал полицейский. — Он прекрасно разбирается в психологии, особенно в психологии женщин, которые являются э-э-э… объектами нападения.

От этого страшного словосочетания «объекты нападения» в животе у Брук все сжалось. Она оказалась одной из простушек, угодивших в ловушку, и признать это как бесспорную истину было почти невыносимо. Девушка почувствовала себя просто ужасно из-за того, что, как дурочка, согласилась посидеть с Люком в кафе. У него был томно-грустный взгляд, приятная улыбка, мягкий голос и нервные пальцы, которыми он рисовал, как настоящий профессионал. Брук готова была смириться с тем, что он решил поживиться за счет туристки. Возможно, он бедствовал и не смог побороть искушения…

— Значит, это было просто случайное знакомство, — задумчиво произнес детектив.

— Я же сказала, что все произошло спонтанно. Меня привлекла картина. Голуби на пощади…

— Люк… он не останавливал вас, ни на чем не настаивал?

— Нет. Очень удачный набросок. О господи… Я просто остановилась на несколько минут вместе с другими прохожими, даже не обратила внимания на самого художника… А Люк спросил, нравится ли мне картина. А потом он нарисовал мой портрет.

— У вас возникло ощущение, что он профессионал?

— Именно так. Он очень быстро рисовал… Портрет оказался настолько удачным, что я выразила искреннее восхищение. Я хотела купить его, но Люк сказал, что дарит мне рисунок. Я попыталась протестовать, и тогда он сказал, что в качестве платы примет мое согласие посидеть с ним в кафе… — Брук замолчала, заново переживая те минуты и невидящим взглядом уставившись куда-то за плечо полицейского.

— Ага… и вы согласились…

Брук встрепенулась и настороженно взглянула мужчине в лицо. Уголок его губ изогнулся, словно в намеке на сардоническую усмешку. Он все понимал, этот полицейский, видел ее насквозь. И немудрено: ведь в полицейской академии тоже преподавали психологию, особенно психологию — как он выразился? — объектов нападения.

— Да, я согласилась. Он сделал это непринужденно, совершенно ненавязчиво. И меня это ни к чему не обязывало. Я просто согласилась выпить чашечку кофе в общественном месте, а не собралась прогуляться в одиночку ночью по неблагополучному району города! — с некотором вызовом ответила она.

Лицо детектива снова едва заметно исказилось, и Брук, разозлившись на собственную внимательность и неожиданную чувствительность к изменениям его настроения, опять стала смотреть за его плечо.