Джулия Тиммон: На край света

О том, что приключилось у нас с Себастьяном, я не рассказывала ни единой живой душе. Потому что мне все время кажется, что, если я хотя бы заикнусь об этом, тогда все сложится наихудшим образом и сбудутся самые мрачные мои опасения. Кашляю.

— Ничего у нас не стряслось… — произношу до противного жалобным голосом. Иначе, увы, не получается.

— Врешь! — с безжалостной твердостью заявляет Мелани. — Наверняка именно поэтому вы и со свадьбой решили повременить.

С моих губ слетает тяжкий вздох.

— Не поэтому… Просто я вдруг очень ясно себе представила, что буду вынуждена закрыть агентство, проститься с клиентами, к которым так привыкла, со знакомыми, с тобой… Придется переехать в другую страну, попасть в зависимость от Себастьяна…

— В каком смысле? — возмущенно спрашивает Мелани.

— В обыкновенном. Понимаешь, он… — Спотыкаюсь, ибо подсознательно желаю смягчить требования жениха, чтобы мнение о нем Мелани не ухудшилось. Мучительно подбираю нужные слова. — Он аккуратными намеками дает мне понять, что хочет сразу обзавестись детьми…

— Что значит «детьми»? — спрашивает Мелани. — Желает, чтобы ты сразу родила ему тройню?

Усмехаюсь.

— Нет, конечно. Сначала одного, потом, годика через два, другого, потом третьего…

— Тоже годика через два? — негодующе пыхтя, спрашивает Мелани. Она невзлюбила Себастьяна с самого первого дня, а когда я стала с ним встречаться, буквально заставляла себя не отпускать в его адрес грубые шуточки и насмешливые комментарии.

— Ну да… — я безуспешно стараюсь делать вид, что отношусь к пожеланиям жениха с пониманием, — он мечтает о большой семье, говорит, что уже сейчас в состоянии обеспечивать жену и детей. Ему в детстве не хватало ни развлечений, ни дорогих игрушек, ни братьев с сестрами.

— Угу, — произносит Мелани, и я слышу по ее голосу, что она вот-вот обрушится на Себастьяна потоком бранных слов. — И сколько же ему надо отпрысков?

Повожу плечом, не глядя на нее, чтобы она не видела своим матерински зорким глазом страдания в моем взгляде.

— Пять.

— Пять?! — Мелани присвистывает. — И рожать ты их должна через каждые два года?!

— Да, через два-три. По мнению Себастьяна, не слишком это хорошо, когда разница между первым и вторым ребенком лет десять — пятнадцать. У таких детей нет взаимопонимания, потому что это представители совершенно разных поколений.

Мелани многозначительно молчит. Я делаю еще один глоток кофе и подталкиваю ее в бок.

— Эй! Не надо так громко дышать мне в ухо! Себастьян американец, а для американцев четыре-пять детей в семье — это вполне нормальное явление. Я знала, с кем схожусь, могла сразу предположить, чем это грозит… — Резко умолкаю. Грозит! Я поневоле говорю о перспективе стать многодетной матерью, как о тюремном заключении. Надо скорее сменить тему. — Зато в прошлый раз мы были в потрясающем ресторане! — восклицаю наигранно восторженным голосом. — Там возле столиков не стулья и даже не кресла, а настоящие кожаные диваны, и кругом зеркала! Еще я познакомилась с очередными друзьями Себастьяна. Очень милые люди. Стэн работает в банке, а Кэтрин заведует…

— Во-первых, — перебивает меня Мелани, — ты мне об этом уже рассказывала. — Во-вторых, ты уж извини, но я устала от этих историй про несчетных помешанных на бизнесе друзьях Себастьяна. А в-третьих… — она на мгновение-другое многозначительно умолкает, — мы, кажется, не договорили о детях.

Я принимаюсь с фальшивым увлечением поглощать бутерброд и пить противный уже не теплый, а почти холодный кофе. Мелани сидит со скрещенными на груди руками, смотрит на меня и молчит, говоря без слов: ах, ты все же надумала подкрепиться? Кушай на здоровье, я подожду, ведь мы никуда не торопимся. Как-никак сегодня суббота.

Пережевываю хлеб и бекон с особой тщательностью, хоть обычно ем довольно-таки быстро. Наконец выбрасываю в урну смятую коробку и кофейный стаканчик и спрашиваю беззаботным голосом, еще надеясь отвлечь Мелани от тягостного для меня разговора:

— А Остин где? Почему вы не вместе?

— Играет в крикет, как обычно в такое время, — отвечает Мелани, буравя меня взглядом.

— Ах да! Всегда забываю. Тебе с ним ездить, конечно, неинтересно.

— Ты что, в самом деле готова к такой жизни? — требовательно спрашивает Мелани.

Над моей головой, хоть небо и прояснилось, зависает темно-серая туча. С минуту молчу и спрашиваю тихим хрипловатым голосом:

— К какой «такой» жизни?

— Себастьян будет по-прежнему работать, щеголять перед секретаршами в добротных костюмчиках… — с жаром начинает Мелани.