Кира Морриган: Двойной сюрприз

– Что? – шепотом повторила она.

– Черстин, я люблю тебя.

Она счастливо уткнулась в его плечо.

Уткнулась, чтобы он не видел выражения ее лица. Она думала, что это выражение покажется ему смешным.

Уткнулась, думая, что темнота не окончательно скрадывает все очертания и цвета в комнате.

Андреасу не нужно было видеть выражения ее лица. Он это почувствовал.

– Я никогда, никогда… – начала она.

– Что?

– Не слышала таких слов от мужчины.

– Правда? – не поверил Андреас.

– Чистая правда.

– Что ж, придется всячески наверстывать упущенное. И даже, наверное, восполнять недостаток всевозможных ласковых слов?

– С ласковыми словами ситуация была получше, – заметила Черстин. – А вот с главным…

– С главным теперь не будет проблем, – серьезно сказал Андреас. – Если только…

– Да?

– Если только это чувство взаимно.

– Неужели тебе еще нужны какие-то подтверждения?

– Очень хотелось бы услышать хоть один раз.

– Ведь я же сама пришла к тебе.

– Это точно была ты?

Черстин расхохоталась:

– Это бесцеремонный шантаж.

– Итак? – невозмутимо спросил он.

– Да… Я тоже люблю тебя. И хочу быть с тобой.

– Так я могу забрать тебя отсюда?

– О, разговор принимает интересный оборот. Ну, не знаю, я еще не видела квартиру, в которой ты живешь.

– Думаю, что определиться с квартирой, в которой мы можем жить вместе – это самое малое, что нам осталось сделать. Главное мы уже поняли. Но ты до сих пор не объяснила мне, откуда все эти краски, кисточки, и чем ты здесь занимаешься?..

– Если ты помнишь, недавно я получила в подарок чудесную картину, – начала Черстин.

В квартире пахло пирогами, расплавленным воском, чуть подпаленной хвоей…

Эмиль снял очки и внимательно посмотрел на сына:

– Ну, Свенсон, кажется, это будет славное холостяцкое Рождество?

– Похоже на то, отец.

– Ладно. Что ж поделать. Кажется, в этом есть и моя вина.

– Давай забудем ту историю, – несколько раздраженно отозвался Свенсон, – сколько ж можно?

– Молчу, молчу.

Эмиль взглядом продолжил производить ревизию стола:

– Бочонок темного пива и несколько бутылок красного вина – куда нам столько?

– Мало ли, – отозвался сын, – всякое случается. Особенно под Рождество…

– Не пойму, о чем ты толкуешь. Ты хитер, как Локи – признавайся, что-то уже успел замыслить?

Свенсон притворился, что ничего не слышит, и повесил на маленькую пушистую елочку еще одну позолоченную шишку.

Резкий и звонкий стук в дверь заставил вздрогнуть дедушку и Свенсона.

– Селедка и свекольный салат, картофельная запеканка, запеченная рыба… Сынок, это к нам стучат?

– Кажется, да.

– Ты кого-нибудь ждешь?

– Чего без толку болтать, лучше открой дверь, – предложил сын.

Эмиль направился в прихожую.

На пороге терпеливо ждали Черстин, Андреас, Кирстен и Джек. В руках Джек держал большой бумажный мешок, имитирующий котомку Санта-Клауса. Из мешка, завязанного наспех, торчал длинный полосатый лакричный леденец.

– Ну и ну, – протянул дедушка. – Свенсон, у нас сюрприз! Хотя, насколько я догадываюсь, кто-кто, а ты об этом сюрпризе заранее знал. Черстин, милая, ты наконец-то решила забрать свою мобильную игрушку? Трезвонит, понимаешь ли, целыми днями. То звонки, то сообщения… Ну, детки, проходите!

Свенсон тоже вышел в прихожую, широко улыбаясь. Одному ему было ведомо, насколько велика его радость за дочерей, которые наконец-то решились что-то изменить в своей жизни, не изменяя при этом себе…

– Да, сюрприз удался! – заявил он.

– Двойной сюрприз, папа!

Это хором сказали Кирстен и Черстин.

– Кажется, – пробормотал чрезвычайно довольный Эмиль, – спокойная жизнь наконец-то закончилась.