Мэрил Хенкс: И снова весна…

Марджори боялась, что изменилась в лице под его пристальным взглядом.

— Поскольку вы меня заинтриговали, конечно, не откажу, — снисходительно — как ей казалось — улыбнувшись, ответила она.

— Тогда я заеду за вами около восьми, — сухо, по-деловому заключил Гриффит, что совсем не вязалось с выражением его вопрошавших глаз секунду назад.

Шофер открыл дверцу со стороны Марджори, и она не оглядываясь направилась к своему подъезду. В мыслях царил сумбур: случайная встреча с человеком, которого она видела один-единственный раз пять лет назад, но помнила все эти годы, ошеломила ее. Однако есть в этой встрече и что-то фатальное. Эрнест Гриффит появился в тот момент, когда она размышляла о будущем.

Правда, ее беспокоило то обстоятельство, что этот фактически незнакомый человек обладает над нею непонятной властью. Она чувствовала в себе странную готовность последовать за ним, куда бы он ее ни повел, не говоря уже о реакции своего тела, с которым творилось что-то непонятное.

Вытираясь после душа перед зеркалом, Марджори внимательно стала разглядывать свое тело, чего с ней не случалось с восемнадцати лет. Порозовев от смущения, она увидела, как набухли словно бутоны розовые соски ее высокой груди. Вспомнилось, как мужские руки поднимают ее и прижимают к широкой груди. Она снова почувствовала головокружение, будто это произошло не пять лет назад, а только что. Тряхнув головой, она избавилась от наваждения, накинула на себя в пушистый банный халат и подошла к шкафу в своей крошечной спальне. Перебрав несколько нарядов, Марджори остановилась на платье темно-синего шелка с широкими рукавами, длиной до икр. Естественно, к нему полагались черное белье, кружевная нижняя юбка и темно-синие кожаные лодочки. Из украшений она решила ограничиться цепочкой из белого золота, подаренной ей родителями на совершеннолетие.

Без пяти восемь, когда оставалось только накинуть черное шерстяное с густым ворсом пальто свободного покроя, раздался сигнал домофона и Гриффит сообщил, что ждет ее у подъезда. Марджори несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула, чтобы утишить сердцебиение, взяла маленькую кожаную сумочку в тон к туфлям и вышла из квартиры.

По дороге они почти не разговаривали. Марджори молчала, потому что все происходящее казалось ей сном наяву. Она даже не заметила, как они доехали до загородного клуба, и, только войдя внутрь, поняла, в какое фешенебельное место привез ее Эрнест. Этот клуб, вернее ресторан клуба, посещали ее родители всякий раз, когда наезжали в Лондон. Близость Эрнеста, который прижимал ее руку к себе, словно боясь, что она может сбежать, настолько волновала ее, что у нее пересохло во рту. Поэтому, когда он предложил ей начать с бара, она только молча кивнула и пошла вперед, высвободив руку. На расстоянии от него дышать стало легче, но она спиной ощущала его взгляд и старалась держаться как можно увереннее. После фруктового коктейля с небольшим количеством джина Марджори наконец почувствовала, что голодна, ведь она даже на ланч не пошла, торопясь закончить работу над новой экспозицией музея. Они прошли в главный зал ресторана, где для них был приготовлен столик на двоих в самом дальнем углу.

Зал ресторана выглядел очень уютным, немногочисленные столики, стоявшие здесь, по большей части были уже заняты. В глубине находилась просторная ниша, там горел камин, вокруг которого полукругом располагались мягкие кресла. Из высокого окна, у которого стоял их столик, открывался прелестный вид на парк во французском стиле. Изобилие на столе хрусталя и серебра радовало глаз. Марджори незаметно для себя освоилась и внимательно выслушала рассказ Гриффита о том, как ему пришлось отказаться от своего намерения стать профессиональным художником и переквалифицироваться в бизнесмены.

— Мне всегда казалось, по молодости лет конечно, что отец вечен и его детище магазин «Либертиз», дворец чудес, как назвал его Скроуги в своей публикации, не будет иметь ко мне никакого отношения. Но пять лет назад отец неожиданно умер. Выяснилось, что он перенес на ногах инфаркт…

— Какой ужас! Неужели он ничего не почувствовал? Ведь, говорят, при этом человек испытывает невыносимую боль! — воскликнула Марджори.

— Оказывается, не всегда. Так мне объяснил его лечащий врач. Уход отца из жизни изменил мою судьбу. На внеочередном собрании правления акционеров «Либертиз» мне предложили сменить его на посту президента. Я долго колебался, хотя большая часть акций принадлежала нашей семье. Вдова отца, моя любимая мачеха Ирен, подолгу беседовала со мной. А ее уму и такту могли бы позавидовать все профессора вашего университета и акционеры «Либертиз» вместе взятые! И добилась моего согласия. Пришлось пройти курсы бизнесменов, предназначенных для людей, уже имеющих образование, и теперь я в ответе за самый необычный магазин в Лондоне, хотя никогда об этом не мечтал. Кстати, судя по твоим нарядам, наш магазин тебе хорошо знаком.