Джулиана Морис - О чем мечтает женщина

— Возможно, ты не помнишь, — проговорила она, — но у нас здесь такой обычай. Для невесты и жениха в их первую брачную ночь исполняется серенада. Это очень романтично, хотя не все соседи бывают довольны.

— Я-то помню, но не слишком ли Джо и Тен Пенни стары для таких развлечений?

— Наоборот, это очень мило, к тому же настроит молодоженов на нужный лад, — сказала Ханна, вспомнив, как взбудоражена была невеста накануне грядущей свадьбы.

— Да? Вот уж не подумал бы, что эта невеста так романтична.

«А если бы подумал — понял, что каждая женщина романтична», — мелькнула у Ханны мысль. Хотя нельзя было винить Росса за его ошибку. Абсолютно все в городе дразнили Ханну старой девой, полагая, что причиной ее одинокого существования стала чрезмерная практичность, мешающая даже ценить хорошую шутку. Ей самой иногда казалось, что определение «Практичная Ханна» было вытатуировано у нее на лбу.

Практичная… Ха!

Сжав зубы, Ханна поспешила к столику Тоби, чтобы успеть протереть его до прихода гостей, а главное — чем-то заняться. Ей очень хотелось все узнать про Росса, но она понимала, что сейчас не самый лучший момент для расспросов. Росс сам все расскажет ей в подходящее время.

Нагнувшись за упавшей ложкой, Ханна перехватила взгляд ребенка и улыбнулась. Малышу удалось соскользнуть со стула, и теперь он пытался вскарабкаться на папину ногу. У Ханны болезненно защемило сердце: у всех произошли какие-то изменения в жизни. У всех, кроме нее.

— Папа, на ручки, — прошептал малыш.

— Ладно, Джейми.

Росс нагнулся и взял сына на руки. Джейми удобно устроился в отцовских объятиях, запихнул палец в рот и принялся разглядывать Ханну. И как осуждать малыша за это: Росс и сам не мог оторвать глаз от девушки. Она, — как бы покорректнее выразиться? — сильно изменилась. Он помнил светловолосую девчушку, похожую на маленького беспризорника, но девчушка выросла и превратилась в женщину с выразительными серыми глазами и соблазнительными формами.

Очень соблазнительными.

Росс отвел взгляд, ощутив разливающуюся по телу теплоту. Это было совсем не то, за чем он вернулся в Квиксильвер. Он вернулся потому, что Ханна была его хорошим другом и он нуждался в ее помощи. По сути, единственной женщиной, которой он доверял.

Росс подавил усмешку.

Ханна была еще совсем юной, когда он покидал город, и уж совсем не женщиной, но разве это так важно для людей, столько всего переживших вместе? Часы, в течение которых они старательно писали «Я никогда больше не буду лепить снеговика в учительском кресле», послужили залогом долгой дружбы.

— Чему ты улыбаешься?

— Вспоминаю нашего снеговика. Сколько раз нас заставили писать это предложение?

— Тысячу раз каждого. Мою руку свело вечной судорогой, хотя это была целиком твоя идея.

— Не совсем, — пожал Росс плечами. — Покрасить его в зеленый цвет и нацепить ведьминский колпак предложила ты, а это больше всего и потрясло мистера Хаггерта.

— Так и быть, мы оба виноваты.

Ханна улыбнулась и смущенно зарделась. Наверняка она была единственной женщиной на планете, еще способной заливаться краской.

После своего неудачного брака Росс зарекся испытывать судьбу, но Джейми… Его появление меняло все. Мало того, что Росс нуждался в женщине, готовой разделить с ним тяготы семейной жизни, так еще и малыш Джейми нуждался в матери. Ханна прекрасно подходила на обе эти роли.

Он уже давно обдумывал такой вариант. Ханна очень любила детей и уже обладала определенным педагогическим опытом: ее мать умерла, когда девочке было всего лишь четырнадцать. Ханне пришлось воспитывать братьев. Росс был уверен, когда она поймет, насколько это важно, то непременно выйдет за него замуж. К тому же они всегда неплохо ладили друг с другом.

Ханна подошла ближе к Джейми:

— Привет. Меня зовут Ханна. А тебя?

— Я Джейми и мне уже целых четыре года, — ответил малыш и в доказательство этого неоспоримого факта продемонстрировал все пять пальцев своей крошечной ручки.

Ханна согнула лишний пальчик:

— Это слишком много. Вот считай: раз, два, три, четыре. Согласен?

Джейми серьезно изучал свою ладошку в течение нескольких секунд. Вне всякого сомнения, он слишком серьезен и мрачен для ребенка такого возраста, и в этом виновата его взбалмошная мамочка. Росс напрягся, малыш достоин такой матери, как Ханна и он ее получит!

— Хорошо, — согласился ребенок. — А ты принесешь мне мороженого?

— Принеси мне, пожалуйста… — поправил Росс.