Джессика Харт - Задача со многими неизвестными

Лотти прикусила губу:

— Я никогда не пользовалась таким чайником.

— Ты умеешь класть чайный пакетик в кружку и заливать его кипятком? — язвительно спросил Корран.

— А кофе у тебя нет?

— Быстрорастворимый. — Он бросил ей банку, которую она поймала по чистой случайности. — Извини, предметов роскоши у меня нет, — сказал он, правильно интерпретируя замешательство Лотти: прямо сейчас она была готова продать душу за чашку горячего, свежемолотого кофе. — Я буду пить чай, — сказал он, открывая шкаф. — Кружки здесь.

— Ты недавно сюда переехал? — Лотти достала две кружки. — Здесь не так много вещей.

— Я переехал пару месяцев назад. — Корран положил два куска хлеба в тостер и включил его. — У меня никогда не было много вещей. Военному вообще не нужно много вещей, к тому же моя бывшая жена при разводе получила дом вместе с его содержимым.

Лотти покосилась на него, когда он открыл холодильник и выудил оттуда сливочное масло, джем и молоко, которое настороженно понюхал, прежде чем поставить на стол. Она вовсе не удивилась тому, что Корран назвал себя военным. Об этом можно было догадаться по его сухим и жестким манерам.

Но ее встревожило другое. Она не могла понять, почему у нее сжималось в груди, когда она смотрела на губы Коррана? И с какой стати она стала грезить о его поцелуе?

Лотти заставила себя посмотреть в сторону и сосредоточилась на открывании банки кофе.

— Жаль, что кухня такая пустая, — сказала она, прерывая молчание. Ее голос звучал слабо, словно ей не хватало воздуха. — Ее можно красиво оформить.

Корран хмыкнул:

— Кухня сейчас волнует меня меньше всего. Остальные комнаты в доме такие же пустые. Я хочу восстановить поместье и зарабатывать на нем деньги. А пока могу пожить и без мебели.

— У тебя вообще нет мебели?

— Только самое необходимое. Стол. Пара кроватей. — Он кивнул на кресло у кухонной плиты. — В этом старом кресле когда-то спала отцовская собака.

— Значит, это был дом твоего отца?

— Да, — резко сказал Корран. — Я унаследовал его дом и все поместье.

— Разве дом был без мебели?

Он пожал плечами:

— Моя мачеха вывезла из дома все, когда переехала в Эдинбург.

— Почему она так поступила?

— Это ты у нее спроси, — уклончиво ответил он.

Лотти принюхалась к кофе и непроизвольно поморщилась от отвращения. Она пыталась вспомнить, о чем ей говорила барменша из гостиницы в Мхорае.

— Я слышала, в твоей семье какая-то вражда, — сказала Лотти.

— Я ни с кем не враждую, — произнес он спокойным тоном.

Лотти стала накладывать в чашку кофе, но остановилась, когда увидела выражение лица Коррана:

— Что-то не так?

— Ты пьешь такой крепкий кофе?

Ой-ой. Она действительно перестаралась.

— Хм, да… Говорят, что имущество должно было перейти к твоему брату, — сказала она, чтобы его отвлечь.

— Моему брату по отцу, — резко поправил он. — Кто тебе об этом сказал? Ах да! Ты получала информацию в гостинице. Это известный центр выдачи объективной информации!

— Это правда?

— Нет, это неправда. — Корран нахмурился, когда поставил на стол две тарелки и стал рыться в ящике для ножей. Почему ему стало небезразлично, что о нем подумает Лотти? — Я старший сын своего отца, — с трудом произнес он. — Я здесь родился.

Она нашла теплое местечко у кухонной плиты и встала там, держась руками за горячую металлическую перекладину.

— Ты не похож на шотландца, — промолвила она.

— Мои родители развелись, когда мне было шесть лет. Моя мать увезла меня в Лондон.

— Значит, Лох-Мхорай все-таки не является твоим домом?

— Является! Я проводил здесь каждое лето, когда навещал отца.

Лотти нахмурилась:

— Тогда почему возникли вопросы с недвижимостью? Разве не старший сын является единственным наследником?

— Обычно так и бывает, но мой братец Эндрю всегда был популярен в здешних местах. Особенно в гостинице, где он, кажется, проводил большую часть своего времени, насколько я понимаю. Все предпочли бы, чтобы поместье унаследовал именно он.

— Почему не ты?

Он вздохнул:

— Ты всегда так любопытна? На мгновение Лотти опешила:

— Просто привыкла задавать много вопросов.

— Издержки профессии?

Что-то нечитаемое промелькнуло в ее глазах. «Хорошо, — подумал Корран. — Пусть почувствует для разнообразия, каково отвечать на вопросы».

— Да, — сказала она после недолгого молчания и откашлялась. — Я занимаюсь связями с общественностью.

— Означает ли это, что ты с радостью обсуждаешь семейные проблемы с посторонним человеком?