Карла Кэссиди - Укради меня у судьбы

— Нет. Что бы ты ни собирался просить, мой ответ — нет. Ты можешь греть мне бисквиты и варить кофе каждое утро до последних дней моей жизни, и все равно мой ответ будет — нет.

Она вышла из кухни и направилась к входной двери.

— Шерри, пожалуйста, погоди минутку. Выслушай меня, — крикнул он вслед.

Она не остановилась. Быстро вышла из дома и устремилась к своей машине. У нее уже возникло предчувствие, даже уверенность, что она угадала желание Клинта, но ничего у него не получится, никогда.

Только она успела скользнуть за руль, как из дома вылетел Клинт с ревущей у него на руках Кэтрин.

Он ринулся к открытому окну машины.

— Шерри, мне нужна твоя помощь! — завопил он, перекрывая плач Кэтрин. — Мне нужен кто-нибудь, кто помог бы мне с девочкой, пока я разбираюсь, что же происходит. Возьми пару отгулов, побудь у меня с нею.

— Ты спятил! — воскликнула Шерри, стараясь не замечать мольбы в его пронзительных голубых глазах. — Да и что я понимаю в том, как ухаживать за младенцами? — Она старалась сдерживать горечь, рвущуюся у нее изнутри.

— Ты, по крайности, знаешь, с какой стороны надевать подгузник, — уже спокойнее ответил Клинт. — Наверняка сумеешь разобраться, как и чем кормить. А что еще надо?

Шерри упорно молчала.

— Я заплачу тебе, наконец. Каков ни есть твой заработок в баре, я его удваиваю. Шерри, я в отчаянии. Не могу же я остаться дома и на несколько дней лишить город шерифа!

Шерри хотела было отрезать, что его проблемы ни в коей мере ее не касаются, и дать задний ход так резко, чтобы взвизгнули шины, унося ее прочь от дома Клинта, но не сделала этого. Она лишь устало вздохнула и потерла середину лба — головная боль начала стягивать свои давящие щупальца.

— Шерри… — Клинт наклонился к окошку машины так близко, что женщина разглядела в его глазах серебристые искорки, которые делали их такими изумительно голубыми; он был так близко, что она уловила знакомый приятный запах его одеколона. — Шерри, прошу тебя. Если тебе не совсем плевать на нашу дружбу, сделай это для меня. — Он легонько погладил девочку по макушке. — Если… если она моя, ты единственный человек, кому я доверил бы ее.

Что-то в его глазах, в их сдержанной мольбе, тронуло струны в ее душе, которые, как она думала, давно порвались. В этот миг Шерри увидела в глубинах его взгляда далекое прошлое, сплошь сотканное из погибших надежд, которые теперь никогда не сбудутся.

Будь он проклят, этот Клинт. Она уже точно знала, что он пытается взывать не только к их дружбе, но и к той любви, какую когда-то они испытывали друг к другу.

И в этот миг Шерри поняла, что не может ненавидеть его, так как сейчас он не играет на ее чувствах, а отчаянно пробивается к истокам женского, материнского естества.

Он вдруг обхватил пальцами ее запястье, и она почувствовала, какое оно холодное, почти ледяное по сравнению с его теплой ладонью.

— Пожалуйста, Шерри, — умолял он. — Ты не представляешь, как много это для меня значит. Вспомни, я никогда ни о чем не просил тебя раньше…

Она отдернула руку, не совладав со вновь вспыхнувшим гневом, и еще более укрепилась в своем первоначальном решении.

— Ты не можешь не понимать, чего просишь от меня, — ответила Шерри, стараясь, чтобы голос звучал ровно и спокойно. — Уж тебе-то должно быть известно, что я не могу этого сделать. Прости.

И, не ожидая ответа, она выехала с дорожки.

Клинт бездумно следил за удаляющейся машиной. Крики Кэтрин отзывались у него в ушах воем пожарной сирены. Он посмотрел на малышку у себя на руках. Личико ее снова покраснело, глаза плотно зажмурились, и из ротика несся пронзительный вопль. И как такое маленькое существо может производить такой оглушительный шум? Он не понимал этого, но плач девочки мгновенно заглушил его чувство вины перед женщиной. Клинт отнес ребенка обратно в дом, стараясь забыть выражение лица Шерри, когда она уезжала.

О! — осенило его. Бутылочка. Скорее всего, малышка голодна. Он тут же мысленно поправил себя: Кэтрин, девочку зовут Кэтрин. Клинт устроил ее обратно на сиденье, пристегнул и начал рыться в сумке с подгузниками.

— Ага! — с торжеством воскликнул он, вытаскивая пустую пластиковую бутылку. Только налить молоко. Разве не его пьют все дети?

Он налил в бутылочку молока и снова нахмурился. Теплое или холодное? Проклятье. Он ничего не смыслит в подобного рода вещах, но все-таки решил на несколько секунд поставить бутылочку в микроволновку, чтобы немного подогреть ее, потом вытащил, сел за стол и протянул бутылочку Кэтрин, убедившись сначала, что молоко теплое.