Вайолетт Винспер - Вайолетт Винспер

— О чем вы говорили — той ночью? — Продолжал свой допрос инквизитор.

— О его отце, о том, где он живет сейчас.

— Ну, если вас обоих застиг ливень, то вы, должно быть, до ниточки промокли.

— Конечно, промокли. — Раздражение вывело Рослин из себя. — Нам пришлось раздеться, чтобы просушить одежду. Скажи мне, Изабелла, мы что, едем к месту происшествия?

Рослин не изменило ее чувство юмора, но она не учла его отсутствие у своей спутницы. На дороге не было машин, и Изабелла, резко повернув руль, заставила машину встать почти поперек. Шифоновый шарф закрыл ей глаза. Она попыталась поправить его рукой, но в следующую секунду он, уже подхваченный ветром, слетел с нее и опустился на пыльную дорогу рядом с машиной. Изабелла ударила потормозам, и машина резко остановилась.

— Ты не можешь поднять шарф? — обратилась она к Рослин. — Я так сентиментально привязана к нему. Рослин открыла дверь и вышла. Она обошла машину и подошла к тому месту, где, свернувшись, как змея, в пыли лежал шифоновый шарф. Когда она наклонилась, чтобы его поднять, она услышала, как машина рванула с места. Она подняла голову… и не могла поверить своим глазам… Изабелла была уже далеко, оставив Рослин одну посреди пустыни.

— Изабелла! — выкрикнула Рослин. — Подожди меня!

Она была уверена, что машина остановится, но та вскоре скрылась за подъемом впереди. Она уже совсем пропала из виду, когда, обессилев, Рослин добралась до подъема. Впереди была только пыль да песок. Невероятно, но Изабелла оставила ее здесь одну, за много миль от Дар-Эрль-Амры. Ее душили слезы и гнев.

Какой же она оказалась простушкой! Как она только могла поверить Изабелле? Ведь предупреждал же ее Тристан, что женщины, подобные Изабелле, могут быть чудовищно мстительной из-за обуревающей их ревности?

Но, нет… Не может быть. Сейчас она вернется за ней. Даже Изабелла не могла быть настолько жестокой, чтобы оставить ее одну на дороге, посреди пустыни, в нескольких милях от дома… теперь, когда надвигается буря.

Рослин сжала губы и начала с трудом идти вперед, каждую секунду ожидая, что вот-вот ее нагонит машина с открытым верхом. В руке она сжимала шифоновый шарф.

Скоро ее хлопчатобумажное платьице прилипло к телу, а ногам стало горячо от раскаленного асфальта, потому что тонкие подошвы сандалий были плохой защитой. Она решила, что легче будет идти по песчаной обочине, где песок под ногами хрустел, как крошки хлебных сухарей.

Она пыталась подсчитать, сколько ей потребуется времени, чтобы пешком добраться до плантаций. Она и это чудовище проехали на машине минут пятнадцать, а это значит, что она была достаточно далеко от дома. Ночь наступит прежде, чем она доберется до Дар-Эрль-Амры. Взглянув на небо, она поняла, что скоро начнется буря.

Солнце заволокла темная дымка, и оно было похоже на котел с расплавленным золотом. Это было тягучее густое золото, которое не выливалось из котла, но от которого шло вязкое тепло. Рослин испытывала благодарность, так как уж лучше было медленно свариться, чем быстро зажариться.

Что они подумают там, в Дар-Эрль-Амре, когда Изабелла вернется одна, без нее?

Да, ничего, напомнила она себе. Ведь она никому не сказала, что отправляется на прогулку — даже Нанетт. Тристан же закрылся у себя в комнате и даже обедал там, потому что работал над каким-то отрывком из оперы. Она не видела его с самого утра. И лучше бы она совсем не видела Дуэйна сегодня утром. Ведь именно их разговор стал причиной и теперешних злоключений.

Сердце екнуло, так как ей показалось, что она услышала какой-то звук. Отчетливый шаркающий звук — это мириады песчинок внезапным сильным порывом ветра поднимались вверх, словно сердитый вулкан. Ее бросило в дрожь, а затем сердце билось уже в горле, так как сквозь облако пыли прямо навстречу ей по дороге ехала машина.

Это был микроавтобус Рено — возникший ниоткуда, подобно карете Золушки, и Рослин стало страшно, что это может быть просто видение.

— Эй! — закричала она, размахивая руками. — Пожалуйста, не могли бы подвезти меня?

Машина резко затормозила, и Рослин уже бежала, благодарная, навстречу своему спасению.

— Какого черта, — произнес водитель, — что ты делаешь здесь одна?

Рослин заморгала слипшимися от пота ресницами, и загорелое лицо, с зелеными, словно у кошки, глазами, приняло четкие очертания.

— Ой, — только и смогла вымолвить она, — это — вы.

— Да, — усмехнувшись, сказал Дуэйн, — я. — Он наклонился и открыл дверь. Она забралась на сиденье рядом с ним, размышляя, что же такого она успела натворить, что судьба была к ней так неблагосклонна. Надо же было такому случиться, что именно Дуэйн должен был стать свидетелем ее несчастья.