Дениза Алистер - Дом на семи ветрах

Она вспомнила улыбающееся лицо Карла, когда родители произносили тост в их с Кэтрин честь; ничто в его поведении не давало повода подозревать его в неверности… Может, он не был уверен в чувствах Женни и поэтому продолжал обманывать ее, Кэтрин? Неужели он просто держал ее про запас, на всякий случай?

Ред подошел к ней совсем близко и протянул руку, чтобы помочь подняться.

— Кэт, на тебе такое платье, что никто не будет обращать внимания на подол юбки, — успокоил он ее. Его глаза беззастенчиво задержались на ее высокой груди, белевшей в вырезе черного лифа без бретелек.

— Ну, не у всех же столь определенные желания, как у тебя, — произнесла она.

Намек был новым, ничего подобного в их отношениях прежде не было… была дружба… и он не всегда был таким несносным, как сегодня. Ред спорил с ней, подтрунивал над ней, насмехался, и иногда его слова шокировали ее, но во всем этом не было и налета интимности. Даже сейчас в своем жалком состоянии она заметила, что ее не слишком-то и волнуют эти намеки, она была уверена, что он сказал ей комплимент для того, чтобы отвлечь, а не по какой-то иной причине. Но его последующие слова резко изменили ее мысли и заставили затаить дыхание.

— Ты считаешь непристойным естественное восхищение при виде красивой груди? Может, поэтому твой жених и стал смотреть на сторону, — безжалостно предположил он.

Бессердечность его замечания увеличила и без того сильное желание разразиться слезами боли и ярости. В небесно-голубых глазах Реда таились лишь холод и лед, но гордость заставила ее сдержаться. Удовольствие от пощечины сойдет на нет, так как он, без сомнения, ответит ей тем же. В далеком детстве она уже пыталась сделать это, а некоторые вещи никогда не забываются.

— Моя личная жизнь тебя не касается.

— Конечно. Давай, поднимайся с колен, крошка, — мягко промурлыкал он.

— Ты, конечно, получаешь удовольствие от ситуации, — обвиняла она дрожащим голосом. — Я только что…

— …Обнаружила, что твой жених предпочитает тебе старшую сестру. — Он закончил фразу и пожал широкими плечами. — Зачем же так волноваться? Ты только что слышала — Женни готова принести себя в жертву на алтарь сестринской любви. — Ред хмыкнул. — Неприятная ситуация, но ты можешь промолчать и сделать вид, что ничего не случилось.

— Ты думаешь, я так и поступлю? — недоверчиво задохнулась она.

Ред внимательно изучал лицо Кэтрин.

— Действительно, я думал, что ты проглотишь наживку. Однако у тебя очень взрывной темперамент, Кэт, — заметил он.

На лице Реда читалось странное выражение, смысл которого не доходил до нее, но ведь он был достаточно искусен, чтобы скрывать мысли. Это искусство оттачивалось на протяжении многих лет…

Что-то в его голосе, сделавшем нажим на слове «взрывной», вызвало холодок, пробежавший по спине; бархатные модуляции сумели придать голосу Реда странный чувственный смысл.

— В отличие от прежних времен я стараюсь сначала думать, а лишь потом действовать, — хриплым голосом отозвалась Кэтрин.

Для него это было развлечением, возможностью наблюдать за страданиями одного из членов семейства Келвей. Ред никогда не пытался скрыть своей неприязни к их семье, и она не думала, что он сделает для нее исключение.

— Жаль, я всегда считал твою непосредственность очень симпатичной. Видимо, Карл способствовал развитию корыстных черт твоего характера. Возникает ужасная мысль, крошка, ты все больше становишься похожей на свою мать…

Она бесстрастно слушала его. Странно, что в такой тяжелый момент Кэтрин пришлось обратиться именно к Реду. Нельзя было даже назвать это «хватанием за соломинку», потому что с Редом она никогда не могла быть уверенной, потопит он ее или поможет выплыть; его побуждения оставались для нее всегда тайной, хотя она и знала его всю жизнь. «Явный признак душевного неблагополучия, — подумала она с усмешкой, — искать общества такого человека». Может быть, броситься в объятия матери и поделиться с ней своими невзгодами? На самом деле она никогда так не поступала: всегда существовала вероятность испортить материнское платье или прическу. Что же ей делать? Разорвать помолвку?.. Одна эта мысль вызвала горькую усмешку. Мать посчитает это верхом безумия, каковы бы ни были причины: что скажут окружающие?!

— Смешно?

Кэтрин почти призналась ему в своих мыслях; он мог оценить шутку по достоинству. «Приличия должны быть соблюдены любой ценой!» — вот мнение ее матери.