Фрида Митчелл - Отпущение грехов

Он провел рукой по волосам, спустился с крыльца, пересек маленький цементный двор, окаймленный запущенной живой изгородью, и пошел к лестнице, которая вела в его апартаменты. Лавкрафт не слишком считался с правилами, когда нужно было добиться своего, и не собирался изменять этому принципу. А поскольку в данный момент речь шла об обнаружении местонахождения человека, входившего в перечень наиболее опасных преступников, разыскиваемых ФБР, он не задумываясь пошел бы на все. Несколько раз он доходил до предела, но все же никогда не забывал, что является слугой закона. Хотя соблазн был велик. А в случае с Нортоном особенно.

Но у Ослушника Лавкрафта неожиданно возникли трудности. Трудности с собственным телом, слишком бурно реагировавшим на женщину, которая была его последним шансом. Либо он найдет Нортона, либо останется без работы…

Он с досадой вздохнул, поднялся к себе в квартиру и прошел в запасную спальню. Потом включил свет и пересек комнату, на окне которой стоял мощный телескоп. Не удосужившись сесть, Эндрю наклонился и набрал на клавиатуре компьютера несколько цифр. Находившийся рядом самопишущий прибор ожил. На его панели загорелись красные лампочки; ленты дрогнули и остановились, ожидая начала телефонного разговора.

Все было готово. Если Кристофер Нортон позвонит сестре, Эндрю будет знать об этом. Однако чутье говорило ему, что беглый агент не допустит такой беспечности. Это было не в стиле Нортона. Иначе он не смог бы почти три года скрываться от бывших коллег, которые лезли вон из кожи, пытаясь определить его местонахождение. В Бюро знали только одно: Нортон каким-то образом умудряется поддерживать связь с сестрой. Эндрю был обязан выяснить, как он это осуществляет. Лишь после этого дело сдвинется с мертвой точки.

Что ж, не пройдет и двух недель, как он будет знать о Нортоне все необходимое.

Лавкрафт задумчиво улыбнулся. Он не станет рассчитывать на новейшее электронное оборудование, которым битком набита запасная спальня. Нет, он решит задачу традиционным способом. Допросив сестру подозреваемого. С помощью метода, не описанного ни в одном учебнике по криминалистике.

Гейл привыкла ко всему. В том числе и к дежурствам, которые продолжались намного дольше предусмотренных расписанием двенадцати часов. Она научилась коротать время, засыпая при малейшей возможности и выпивая столько крепкого черного кофе, сколько мог вынести желудок.

За уик-эндом, проведенным в окружной больнице, последовали четырнадцать часов тяжелых родов, когда Салли Беркли производила на свет своего шестого ребенка. Гейл должна была чувствовать себя измученной, но практика в Далласе приучила ее ко всему. Как правило, в начале карьеры молодые врачи работают по нескольку суток подряд.

Каждый второй уик-энд она дежурила в приемном покое отделения неотложной помощи окружной больницы, но на этот раз смена оказалась двойной: пришлось заменить коллегу, ушедшего в отпуск. После этого ей осталось всего четыре часа до начала собственной смены. Более тяжелых сорока восьми часов не выпадало на ее долю со времен Далласа. Гейл собиралась спать до полудня, но все ее планы сорвал новый сосед со второго этажа.

Очень красивый и сексуальный новый сосед со второго этажа. С волнистыми черными волосами и глазами необычного сиреневого оттенка. Слабого мускусного запаха кожи которого хватило, чтобы дремавшие в ней женские инстинкты очнулись от спячки.

Но она не нуждалась в этом. И не хотела просыпаться.

Сначала Гейл пыталась объяснить свою физическую реакцию безумной усталостью. Вполне объяснимо, почему пристальный взгляд нового знакомого заставил ее испытать возбуждение. У нее был чрезвычайно трудный уик-энд; за последние шестьдесят часов ей едва удалось выкроить семь часов сна. Она устала как собака. Так чему удивляться, если при виде высокого, поразительно красивого незнакомца, попросившего разрешения воспользоваться ее телефоном, она ощутила приступ желания?

И все же удивляться было чему. Более острой физической тяги она не ощущала ни разу в жизни. Как ни старалась Гейл, она не могла припомнить, чтобы от прикосновения мужской ладони к бедру у нее начинало бурно колотиться сердце. Когда сосед протиснулся мимо нее на кухне, у Гейл чуть не подкосились ноги.

Сомневаться не приходилось: тренер Лавкрафт разбудил ее.

Увы, ни холодный душ, ни чашка дымящегося травяного чая с хрустящими гренками, смазанными ее любимым сливочным сыром с клубникой, не рассеяли подозрений Гейл в том, что ее трудности вызваны не недостатком сна, а недостатком секса.