Кэрол Грейс - Клятва в ночи

Когда самолет пересек поле и выехал на посыпанную гравием взлетную полосу, Тэлли поняла, что уже слишком поздно отступать. Они неслись все быстрее и быстрее. Ее зубы громко стучали, но шум мотора заглушал этот звук. Краем глаза она увидела, как Джед потянул назад ручку регулятора, и почувствовала резкий толчок, когда самолет оторвался от земли. Они поднялись в воздух, но ей показалось, что ее желудок остался на земле.

Джед успокаивающе похлопал ее по бедру, и она подпрыгнула как ужаленная.

— Правда, удивительное чувство? — спросил он, ослепительно улыбаясь.

Она подавила истерический смех, прижав кулак к губам.

Он обеспокоенно посмотрел на нее:

— Тебя не тошнит?

— Я просто… испугалась.

— Здесь нечего бояться. Сегодня такой чудесный день, идеальная погода для полетов. Ты мне не веришь?

— Конечно, верю, — ответила она, закрывая глаза.

— Вспомни, что ты говоришь своим ученикам? Не опускать глаза, не смотреть на лошадь. И ты смотри только вперед.

Тэлли проглотила комок в горле, открыла глаза и заставила себя выглянуть в окно. Стоял прекрасный летний день.

— Я, кажется, должна была сверяться по карте.

— Немного позже. Сначала я должен сообщить наш план полета диспетчеру в Элко, — сказал он, ободряюще улыбаясь, и на мгновение положил руку ей на бедро. На этот раз она не подпрыгнула, почувствовав, как тепло его сильных пальцев распространяется по телу, постепенно освобождая его от напряжения.

Шум и вибрация мотора, а также голос диспетчера, пожелавшего им удачного полета, немного успокоили ее. Конечно, полет из Невады в Калифорнию чудесным ясным днем не такое уж и важное событие. Но только человек, страдающий акрофобией, мог понять, как страшно летать.

Она откинулась назад в кресле, закрыла глаза и постаралась представить, что находится на земле, объезжая лошадей на равнине, и свежий ветер треплет ей волосы. Легкая улыбка тронула ее губы.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Джед.

— Уже лучше. — Она украдкой взглянула на него. — Хотя из меня плохой штурман.

— К счастью, я знаю дорогу.

Тэлли пришло в голову, что он попросил ее заняться картой, стараясь отвлечь от страха перед высотой.

— Ты когда-нибудь испытывал ужасный и совершенно необъяснимый страх? — спросила она.

— Я? Конечно, нет! Я же абсолютно бесстрашен.

Она вздохнула:

— Я так и думала.

— Я боялся лошадей, — признался он.

— Ты?! Но ведь ты вырос на ранчо, где было много лошадей.

— Да, но они меня не интересовали, — ответил он, положив руки на штурвал. — Так же, как и мою мать. Ты заметила, как быстро она перебралась в город после смерти отца? Лошади были его слабостью. Отец купил мне пони, когда я еще не научился ходить. Он заставлял меня ухаживать за лошадьми перед школой и учиться ездить верхом после уроков, когда мне хотелось оказаться в совсем другом месте и заниматься своими делами.

— Например, гонять на мотоцикле по Мэйн-стрит.

— Помнишь, как я тебя прокатил? — улыбнулся он. — Да, я был неуправляемым мальчишкой, ничего не скажешь.

— Ты не рассказал мне, почему боялся лошадей.

— Да, не рассказал.

Тэлли заметила, что он помрачнел и еще крепче ухватился за штурвал. Она ощутила разочарование, понимая, что Джед больше ничего не расскажет. У него была какая-то тайна, но он не хотел поделиться ею с Тэлли. Но все-таки Джед рассказал больше, чем собирался, и Тэлли польстило, что он доверился ей. Она даже не заметила, как они начали опускаться в облака, направляясь к маленькому аэропорту, расположенному к югу от города.

Пока Джед переговаривался с диспетчером и странный голос отвечал ему, у нее заложило уши, но она не опустила глаза, чтобы узнать, откуда исходит этот голос. Следуя своему собственному совету, она смотрела прямо, пока они не приземлились и не понеслись по взлетной полосе.

Впервые взглянув вниз с тех пор, как они покинули ранчо, Тэлли облегченно вздохнула. Она побывала на высоте в десять тысяч футов и благополучно вернулась на землю. От пережитого страха она не чувствовала ничего, кроме неудержимой дрожи во всем теле. Тэлли так долго возилась с ремнями, что Джеду пришлось помочь ей. Его пальцы задержались на ней немного дольше, чем это было необходимо, и внезапно Тэлли охватило странное предчувствие. Они прилетели отпраздновать месяц со дня свадьбы, и хотя их брак всего лишь игра, но, возможно, это был первый и последний медовый месяц в ее жизни.

Когда Джед подошел, чтобы открыть для Тэлли дверцу, ему пришлось помочь ей вылезти из самолета.