Джан Колли: Нежный айсберг

Она бы обратила на это более пристальное внимание, если бы знала, что человек, который строит стадион, такой красавчик. Его суровый профиль отлично гармонировал с великолепными пропорциями тела и отлично смотрелся бы при съемке на камеру…

Он весьма уверенно чувствовал себя на кухне, его движения были четкими и слаженными. Ив не сомневалась, что он ни разу не ронял ложку или чашку, чего не скажешь о ней самой. Если он так замечательно управляется на кухне, значит ли это, что нигде поблизости нет миссис Баннерман?

— Может быть, мы присядем? — спросил Кон.

Ив взяла кружку обеими руками, и они перешли к большому столу. Один его конец был завален бумагами, файлами, здесь же стоял небольшой портативный компьютер. В огромной керамической вазе среди бананов, киви и мандаринов лежала связка ключей. Ив обрадовалась, что он не страдал манией порядка.

Кон перехватил ее взгляд.

— Я много времени работаю дома. У меня есть офис, но мне нравится эта комната.

— И я понимаю, почему.

Они пили кофе в полной тишине. Ив боролась с желанием крикнуть «эй» и услышать эхо. Она просто не могла обходиться без постоянного фона включенного телевизора или радио.

— Мне кажется, что весь мой дом может поместиться в одной этой комнате, — произнесла она.

Кон сделал глоток кофе и с интересом посмотрел на нее.

— Вы размышляли над моим предложением?

Ив потрогала ручку кружки.

— Я плохо соображала в тот момент и не думала, что вы говорили серьезно.

— Напротив, я был очень серьезен. — Он смотрел на нее в упор. Внимательный изучающий взгляд красивых зеленых глаз. Он не был холодным, как казалось сначала. Скорее контролирующий и невозмутимый. Незабываемый взгляд.

В голове Ив завертелась песня «Незабываемый», и она принялась тихонько напевать ее, пока не заметила, что он с удивлением смотрит на нее. Это была глупая привычка Ив, которая раздражала некоторых людей.

Ив широко распахнула руки, словно пыталась охватить все огромное помещение.

— Зачем вам нужен мой дом, когда у вас есть свой собственный?

— А почему телевизионная звезда хочет жить именно в этой части острова? — Коп не спускал с нее глаз. — Не знаю, говорил ли вам Бакстер, но мне принадлежит вся земля здесь, начиная от поворота, за исключением того маленького кусочка, на котором стоит ваш дом.

— Ну так не будьте таким жадным, — пробормотала Ив, не отводя глаз.

Кон вздернул подбородок и уставился в окно. Ив проследила за его взглядом, он смотрел на ее дом. В свете лампы над крыльцом виднелась разбитая тропинка. Любовь к своему, пусть и обветшалому, дому переполняла ее сердце. Смешно сказать, но она так быстро привязалась к потертому ковру и скрипучим полам. Ив улыбнулась и заметила, что Кон снова смотрит на нее. Улыбка быстро сошла с ее лица, когда она увидела решительность в его глазах. Она вдруг все поняла.

— Вы считаете, что мой дом портит ваш вид из окна.

— Если бы это была любая другая комната, я бы просто выбросил все из головы, — ответил Кон. — Но только не эта.

Ив нахмурилась. В голове всплыли обрывки разговора с прежним хозяином дома. Бакстеру не нравился его сосед. Он с радостью принял ее предложение, сказав, что этому господину на холме дом не достанется. Неужели он хотел снести ее жилище?

— Мне не хочется повторять очевидное, но мой дом стоит здесь шестьдесят или семьдесят лет.

Кон оставил ее слова без ответа.

— И если вам не нравится дом, — продолжила она, — зачем вы построили эту комнату так, чтобы он был виден?

Кон пожал плечами.

— Старик не будет жить вечно, мисс Саммерз.

Ив проигнорировала тот факт, что он опять употребил ее фамилию по мужу.

— И все имеет свою цену, правильно?

Его взгляд оживился.

— И какова ваша?

Под взглядом проницательных зеленых глаз Ив изо всех сил старалась сдержать себя. Самоуверенность этого человека разрушила его привлекательность, которую еще минуту назад ощущала Ив.

Своим переездом сюда она просто дала себе время определиться, как жить дальше. Ей двадцать восемь лет, она ни одного дня не провела без дела, а теперь осталась без работы. Разведена.

Бездетная. Она уверена, что ей просто необходимо обрести почву под ногами, забыть свою печаль, которая одолела ее с момента увольнения. В какой-то степени она была благодарна, что сумасшедшая телевизионная жизнь для нее закончилась. Там она никогда не была настоящей Ив Драмм. И теперь никто не будет оказывать на нее давление.