Всю первую половину представления Колин и его жена оживленно болтали, и однажды она дружески накрыла его руку своей. В перерыве обычный ручеек детей струился мимо нас за мороженым, и с каждым, кто протискивался мимо Камеронов, Колин обменивался парой слов и похлопывал его по плечу. Потом он сам вышел и через некоторое время вернулся с двумя здоровенными стаканчиками. Пока они с ними управлялись, он вдруг посмотрел в мою сторону.
— Извините, я не сразу понял. Вы здесь одна?
— Не совсем, — бессмысленно сказала я и смущенно уткнулась в программу.
Произнесенное миссис Камерон вполголоса «а теперь ты куда?», заставило меня поднять голову. Ее муж пробирался к выходу.
Когда свет начал гаснуть, он снова появился, неся, довольно рискованно, три стакана апельсинового сока.
— Опять я, — виновато прошептал он, протиснувшись к моему креслу. — Берите. Один из них для вас.
Занавес поднялся перед выходом звезды программы, и сзади послышался негромкий ропот.
— Сядь, милый, — настоятельно сказала миссис Камерон, дергая его за рукав. Чтобы было быстрее, она передвинулась на одно место, и Колин послушно уселся рядом со мной.
Звезда призывала нас петь с ней вместе, но я не знала и половины песен. Мой сосед, как и следовало ожидать, знал их все. Что удивляло и радовало — это то, что он пел совсем как все, вполголоса, так что его голос не выделялся. Конечно же, невозможно и подумать , издевалась я над собой, чтобы он разошелся здесь, в предпоследнем ряду , и представила, что было бы, если бы этот знаменитый тенор взмыл из задних рядов.
Когда пение кончилось, он дважды широко зевнул.
— Спать хочется, — моргая, сказал он в ответ на взгляд жены. — И у меня болят ноги.
Теперь или никогда, потому что шоу подходило к концу.
— Мистер Камерон, — сбивчиво начала я, — я хотела вас спросить…
— Постойте, — возразил он, — это я хотел спросить, как вас зовут.
— Белл, — улыбаясь, прошептала я. — Дебора Белл.
— Дебора, — мягко повторил он. У него это прозвучало как журчание ручейка среди камней. До этого никто так не произносил мое имя. Странно, если бы другие так говорили, напомнила я себе; среди моих знакомых не было шотландцев.
— Как ваши дела? — спрашивал он.
— А вот это уже мой вопрос, — отплатила я ему тем же. — Скорее, не ваши, а вашей маленькой девочки. Я так надеялась…
Он пришел мне на выручку.
— Спасибо, гораздо лучше. Просто отлично. Завтра мы ее забираем из больницы.
— О, я так рада. — Я не знала, что еще сказать. Занавес опустился, и мы довольно неуклюже поднялись.
— Сюда, милый, так быстрее. — Миссис Камерон торопливо пошла налево.
Он последовал было за ней, потом вернулся.
— Еще раз спасибо за ваше беспокойство об Анни, — сказал он, улыбаясь хитроватой улыбкой «дяди с конфетами». Не успела я удивиться, почему он сказал Анни, когда в журнале было написано Руфь, как он добавил: — Вы говорили, что не одна здесь, верно? Значит, вас не надо подбросить домой?
— Нет, спасибо. Я не одна. — Это звучало довольно глупо, так как я, очевидно, была одна. С таким же успехом можно было объяснить все начистоту. Я так и сделала, и Колин Камерон разразился низким ворчливым смехом:
— Могу себе представить физиономию Адама! Ну, хотя бы держитесь с нами, пока мы не убедимся, что он здесь. Мэгги, — он тронул свою жену за руку, — это моя знакомая, Дебора Белл. Мы летели вместе.
Мэгги! Совершенно неподходящее имя для такой ухоженной смуглой красавицы.
— Очень приятно, миссис Камерон, — быстро сказала я, оправившись от неожиданности.
Адам оказался в фойе, в самой толкучке, и выглядел здорово недовольным. Его лицо вытянулось еще больше, когда он увидел, кто со мной. В его выражении было еще что-то, что напомнило мне его слова тем вечером. «Гром с ясного неба!» Этот гром не всегда бывал приятным. И потом эти мысли показались нелепыми, потому что Колин Камерон протянул руку для самого дружеского рукопожатия.
— Привет, рад тебя видеть. Мы встретили Дебору в зале. Ты, конечно, знаком с Мэгги?
Меня обрадовало, что Адам еще был способен улыбаться. Он улыбнулся Мэгги Камерон.
— Да, конечно, но мы давно не виделись.
— Очень жаль насчет пьесы. Мисс Белл нам рассказала, — заметила Мэгги Камерон. — Вы сможете выбраться в другой вечер?
— Нет. Я, во всяком случае, утром еду обратно в глушь, — добродушно ответил Адам. — Но за меня не волнуйтесь. — Вот уж приятная перемена. Я с трудом могла поверить, что это один и тот же человек.
Читать дальше