Шерил Уитекер - Лоренцо Великолепный

— По-моему, так будет лучше. Поезжай в Италию, коли это необходимо. Делай там свою работу. Не старайся сдружиться с мистером Скалиджери и держись подальше от его семьи. А по том первым же рейсом возвращайся домой и подавай заявление об уходе. У него будет еще три недели на то, чтобы подыскать тебе замену.

— Хорошо, — убито пробормотала Вивиан, — Моя помощница Делла готова душу продать, чтобы оказаться на моем месте. А я подышу себе другую работу.

— Обещаешь?

— Да. — Вивиан снова прижалась к матери. — Поцелуй папу за меня. А мне пора бежать.

— Звони мне чаще.

— Обязательно. Я люблю тебя, мамочка. И спасибо за совет.

— Это не просто совет, милая. Это предупреждение.

Простившись с матерью, Вивиан в расстроенных чувствах побрела к машине. По щекам катились слезы, в ушах звенели горькие слова. Всю дорогу до Лондона она вновь и вновь прокручивала в голове только что состоявшийся разговор, снова и снова признавала справедливость доводов матери. Но легче от этого не становилось.

Последние девять месяцев она вкладывала всю душу в подготовку международной книжной вы ставки-ярмарки в Италии. Эта ярмарка была крайне важна для Скалиджери, стремящегося завязать новые деловые партнерства и заключить выгодные контакты. Но еще важнее она была лично для Вивиан — как единственный способ прокричать всему миру о своей любви.

Незадолго до своего увольнения миссис Мьюлип сообщила помощнице, которую к тому времени уже оценила по достоинству, что правительство Италии питает большие надежды на эту выставку-ярмарку в плане международного сотрудничества. Но для успешного проведения столь важного мероприятия требовалось известное имя, которое стало бы гарантом, что все пройдет на высшем уровне. И выступить в роли такого гаранта, хозяина ярмарки предложили Лоренцо Скалиджери.

Проект был близок сердцу девушки, и она с пылом взялась за его разработку, воодушевляемая постоянной похвалой и нарастающим восхищением миссис Мьюлип. Ее тяжелая болезнь и последовавший вслед за этим уход с работы стали тяжким ударом для всей компании, а особенно для Лоренцо, привыкшего считать почтенную леди своей правой рукой в английском филиале. На его плечи в одночасье свалилась двойная ноша, под которой зашатался бы любой силач.

И когда он попросил Вивиан взять на себя хотя бы часть прежних обязанностей миссис Мьюлип, девушка ощутила: он не верит в ее силы, считает легковесной простушкой, которая не в состоянии помимо основных своих обязанностей справиться еще и с таким важным проектом, как подготовка выставки-ярмарки.

Боясь упустить шанс всей своей жизни, девушка была готова из кожи вон лезть, лишь бы разубедить его. Ведь она не по одному разу все уже обсудила с миссис Мьюлип. Ведь именно она подготовила разработку основных направлений. Только дайте добро — и она начнет претворять планы в жизнь!

Вивиан с болезненной отчетливостью помнила их встречу. Лоренцо сидел в кресле, вид у него был усталый, осунувшийся. Под глаза ми синие тени, челюсти твердо сжаты. Он явно переутомился, но не мог позволить себе отдыхать.

Чуть ослабив узел галстука, Лоренцо окинул подчиненную внимательным взглядом.

— Вы когда-нибудь бывали в Италии, мисс Морлендер?

Вивиан вспыхнула. Конечно, вопрос этот не содержал в себе никакого подвоха, но живое воображение вмиг перенесло ее в ту ночь восемь лет назад, С трудом преодолев волнение, она заставила себя спокойно ответить:

— Один раз, но очень давно, еще когда училась в школе. Обычная экскурсионная поездка. Мало времени и много впечатлений. Но потом я очень много читала об этой стране.

Наступило молчание. Лоренцо потер лоб, точно у него болела голова. Наверняка так оно и было, а ему приходилось заниматься делами.

— У вас есть уже какие-то написанные наброски, чтобы я мог просмотреть их прямо сей час? Или вам нужно время на подготовку?

Девушка неловко вскочила.

— Есть! Одну минуточку! Я только принесу материалы из моего кабинета!

Задыхаясь от волнения, она влетела обрат но в его кабинет, прижимая к. груди здоровенную папку.

— Вы позволите разложить бумаги у вас на столе?

Лоренцо вяло кивнул. Однако когда Вивиан положила перед ним большой лист ватмана, равнодушие оставило его, в глазах вспыхнул огонек. Он выпрямился, вглядываясь в рисунок.

— Позвольте, но это же не Венеция! А ведь была идея тем самым отметить деятельность крупнейшего из итальянских типографов, венецианца Альдо Мануцио!