Кэтрин Айворс: Поздняя любовь

— Поезжай домой, — попросила Лиз. — Не беспокойся обо мне. Ральф, конечно, зануда, но врач хороший…

Отец и дети Лиз сидели в большой комнате за столом, хотя время обеда прошло, а время ужина еще не наступило. Когда Кристофер вошел, все трое обернулись к нему и у всех на лицах было одинаковое выражение — испуганное и ожидающее.

— Я был в госпитале, — сказал Кристофер. — Врач…

— Ральф, — уточнил старик.

— Да, он обнадежил меня, что скоро все войдет в норму.

Ему показалось, что старик хотел о чем-то спросить, но не спросил. Из-за детей? Или ему, Кристоферу, не положено знать? И снова ему показалось, что от него что-то скрывают.

— Когда маму увозили, она плакала… — сказал Рик.

— А что ей делать, если не плакать? — сердито перебил его дед и спросил у Кристофера: — Надумали что?

— Буду ждать выздоровления Лиз.

— А потом? — спросила Нэнси.

— Потом вы пойдете спать! — сердито сказал старик.

— Днем? — насмешливо спросила Нэнси.

— Дед хочет, чтобы мы ушли, — объяснил Рик.

Нэнси и Рик убежали. Старик пошел в кухню, налил себе кофе и вернулся в комнату. Спросил у Кристофера, не хочет ли он кофе. Получив утвердительный ответ, снова пошел в кухню. Кристофер подумал, что понадобилось несчастье с Лиз, чтобы ее отец признал его, — даже кофе угощает.

Старик принес вторую чашку. Кристофер сказал:

— Судья обещал быстро развести их.

— Лиз знает?

— Я сказал ей. — И Кристофер напрямик спросил, что происходит в доме, что за тайны.

Старик ответил уклончиво:

— У всех тайны.

— От меня?

— Станете своим — узнаете. — И поднялся. — Надо лошадь поводить — застоялась.

Кристофер остался один. Сумасшедший день. С тех пор, как он уехал утром, кроме чашки кофе, предложенной отцом Лиз, во рту ничего не было. Он прошел в кухню и наугад принялся открывать шкафы, холодильник в поисках еды. Нашел банку с яблочным конфитюром, хлеб. В холодильнике — ростбиф, овощи, йогурты… Набрал всего понемногу в тарелку и пошел к себе, но по дороге заглянул в комнату Лиз. Здесь был старинный комод с зеркалом. На комоде лежали маникюрные ножницы, гребень, Кристофер подумал, что гребень завтра отвезет Лиз. На полу у кровати туфли… Дома ни разу, если не считать, когда Лиз так уже не жила, — Кристофер не заходил в ее комнату и не видел вещей, которыми она себя окружала.

Он открыл шкатулку. В ней лежали серьги — те самые, с зелеными камнями, и перстень. Лиз никогда при Кристофере не надевала его… В углу был шкаф, тяжелый, наверное, тоже старинный. Кристофер постоял еще немого и пошел в свою комнату. Если бы Лиз была дома, она пришла бы к нему сегодня ночью. Все уже знают об их любви, но Лиз все равно приходила чуть ли не на цыпочках и говорила шепотом, хотя стены были толстые — дом строили на совесть: когда Рик включал магнитофон, не было слышно…

Дико тяжелый день! — подумал Кристофер.

Лиз сидела на кровати. Она радостно сообщила, что Ральф осмотрел ее утром и разрешил понемногу вставать. Но Кристоферу показалось, что она очень бледная и слабая.

— Вчера я не поняла: кто тебе сказал, что случилось и что я здесь? — спросила Лиз.

— Никто. Я ничего не знал. Я увидел здание больницы, вспомнил, что ты рассказывала о своем друге детства, который теперь стал врачом, и хотел спросить у него, не знает ли он какого-нибудь хорошего адвоката. А когда я представился, то он рассказал, что с тобой случилось. Я так понимаю, ты ему говорила обо мне.

— Да, — не стала отпираться Лиз, — говорила. Так что, Ральф рекомендовал тебе адвоката?

— Теперь это ни к чему. — Кристофер сообщил, что снова был у судьи Рейдера и что судья, узнав о происшествии с Лиз, обещал ускорить рассмотрение ее дела. — После суда мы сразу уедем и поженимся.

Лиз выразила желание обвенчаться.

— Здесь очень хорошая старинная церковь. Там так красиво! И мой отец тогда будет на свадьбе. А к вам он не поедет — не оставит лошадь.

— У нас церковь, конечно, не такая старая и красивая, — сказал Кристофер, — но в Атланту мы с тобой едва ли скоро вернемся. А в нашу будем приходить и каждый раз вспоминать, что здесь нас венчали.

Лиз вынуждена была признать, что Кристофер прав.

— Ты с Лопесом венчалась?

Она отрицательно покачала головой и улыбнулась, но на глаза навернулись слезы.

— Мы вместе, — сказал Кристофер с легким упреком, — а ты плачешь. Ты довольна, что я привез гребень? Наверное, нужно и зеркало?

В палату заглянул доктор Рейдфилд. Увидев Кристофера, сказал, что через пару дней отпустит Бетти домой.