Хельга Нортон: Береги свою любовь

— Жаль, что ты не можешь думать ни о чем, кроме секса.

— Речь не обо мне, а о тебе. Судя по выражению твоего лица, она должна быть настоящим чудом.

— Она и есть чудо, — бесстрастно ответил Филипп. — Я восхищаюсь вон той скалой.

— Скалой? — Грег кивнул. — Да, она дама достойная, но не морочь мне голову. Только геологи могут любоваться камнями с таким блеском в глазах.

— Мистер геолог хочет сказать, что забрался сюда, дабы понаблюдать за утесом?

— Я удрал от сестер. Фиона и Урсула начали сморкаться, а к ним присоединились мама и Грейс.

— А чего ты ждал? — усмехнулся Филипп. — Они же женщины.

— Придется выпить за это.

— Мне тоже. Но для этого нужно спуститься на террасу.

— Не обязательно. — Грег подмигнул и вынул из заднего кармана брюк две запотевшие бутылки зеленого стекла.

Филипп приложил руку к сердцу.

— Не может быть! — театрально сказал он.

— Может.

— Пиво? Неужели пиво?

— Лучше. Ирландский эль. Держи, пока я не передумал и не выпил обе бутылки сам.

Филипп схватил протянутую бутылку.

— Беру назад все, что сказал о тебе до сих пор. Ну, может быть, не все, но человек, который способен найти во Франции ирландский эль, стоит многого.

Братья улыбнулись друг другу и припали к горлышкам. Через минуту Грег откашлялся.

— Что у тебя на уме? Не хочешь поговорить? Ты подозрительно тихий.

Филипп посмотрел на брата. Да, мне хочется поговорить о том, почему я продолжаю думать о женщине, с которой переспал несколько недель назад, подумал он.

— Еще бы, — с улыбкой ответил он. — Давай поговорим о том, где ты стянул этот эль и нельзя ли там раздобыть еще пару бутылочек.

Грег оправдал надежды брата и рассмеялся. После чего они заговорили о странном поведении Джона, трясущегося над беременной женой.

— Поразительно, — сказал Грег. — Старший брат заговорил о детях… Неужели это случается с каждым мужчиной, если он женится? Неужели после этого он становится другим человеком?

— Если женится вообще… Черт побери, зачем мы об этом заговорили?! Семья. Дети… — Филипп вздрогнул. — Вернемся к элю. — После чего Анджела Чанг вновь стала всего лишь воспоминанием.

Несколько часов спустя Филипп летел над Индийским океаном и смотрел на стюардессу, стоявшую рядом в полутемном салоне первого класса.

— Спасибо, но кофе не нужно, — сказал он.

— Ни ужина? Ни десерта? Мистер Томлинсон, может быть, вы предпочитаете что-нибудь другое?

Филипп покачал головой.

— Я провел уикенд на Лазурном берегу. Прилетал на свадьбу сестры.

Стюардесса улыбнулась.

— Тогда все понятно. Может быть, воды со льдом?

— Вот это в самый раз.

Честно говоря, воды он тоже не хотел, но это был единственный способ убедить девушку оставить его в покое. Когда она принесла воду, Филипп сделал глоток, отставил стакан, откинул кресло, выключил лампочку и закрыл глаза.

Он постепенно успокаивался. Начало этому положил не то разговор с Грегом, не то общая беседа в саду. Все уселись в кружок и начали вспоминать прошлое.

Томлинсоны один за другим отправлялись спать. Филипп был единственным, решившим улететь не завтра, а сегодня вечером.

По пути в аэропорт он вспомнил о намерении отправиться не домой, а на Эйр, в Америку или Африку…

Почему бы и нет?

То, что не давало ему покоя, давно прошло. Выйдя из лимузина зятя, он чувствовал себя отдохнувшим. Времени было вполне достаточно, чтобы выпить кофе.

Ему нравилось летать по ночам. Черное небо за окнами, полумрак внутри, ощущение такое, что ты подвешен в коконе между звездами и землей…

Похожее ощущение он испытывал в ту ночь, когда лег с Анджелой в постель. Держал ее в объятиях, чувствовал ее теплое нежное тело. Но она вдруг напряглась и отстранилась.

— Мне пора, — сказала она.

Однако Филипп снова притянул ее к себе, поцеловал и ласкал до тех пор, пока она не простонала его имя. А потом лег сверху, вошел в нее и удержал. Потому что ее нужно было удержать. Филипп чувствовал, что до сих пор она не давала себе воли, что это случилось впервые и ей было чертовски хорошо с ним…

Проклятье! — сказал он сам себе. Затем открыл глаза, поднял кресло, сложил руки на груди и уставился в темноту.

От спокойствия не осталось и следа.

Это глупо. Более чем глупо. Бессмысленно. Почему Анджела не выходит у него из головы? После той ночи он не видел ее. Она ушла еще до того, как Филипп проснулся, не удосужилась отвезти его в аэропорт и не отвечала на телефонные звонки. Ни в то утро, ни после того, как он вернулся домой.