Марта Гудмен - Как в первый раз

Дана поморщилась, угадав, что он не слишком доволен собственным влечением к прекрасной цыганке. А сам-то чем лучше? — с легким раздражением подумала она. Его пиратский костюм столь же откровенно сексуален, как и алое платье Кармен. Он не может не понимать, какие чувства вызывает в женщинах, и, несомненно, считает цыганку легкой добычей.

Врожденная гордость заставила Дану бросить вызов его непоколебимой самоуверенности. Вместо того чтобы послушно протянуть корсару руку, она уперлась ею в бедро и слегка наклонила голову вбок, как бы взвешивая его предложение.

— Готов рискнуть? — протянула она. — Говорят, кто побывал в объятиях Кармен, тот уже не узнает покоя!

Джулия захихикала. Разговоры за столиком затихли: все с интересом следили за разворачивающимся перед ними поединком.

Пират беззаботно махнул рукой.

— Моя жизнь полна опасностей. Одной больше, одной меньше — разница невелика.

— И всякий раз выходишь из схватки без единой царапины? — недоверчиво уточнила Дана.

— Нет. Просто умею скрывать свои шрамы.

Такой ответ ей понравился. Значит, в блестящем и неотразимом пирате есть что-то человеческое. Она улыбнулась.

— Бесстрашный искатель приключений?

— Скорее воин, — ответил он, глядя ей в глаза.

— Никогда не терпишь поражений?

— А ты хочешь меня отвергнуть, Кармен?

— Ну нет! Это испортит игру!

Она сделала грациозный пируэт. Алая юбка взметнулась, на мгновение обнажив стройные ноги, и душа Даны вновь наполнилась пьянящим восторгом — восторгом от осознания собственной сияющей красоты и женственности.

— Ну что, потанцуем?

Он сжал ее протянутую руку и с томительной медлительностью поднес к губам.

— С удовольствием, Кармен. С огромным удовольствием.

С этими словами он повернул ее руку и обжег ладонь чувственным поцелуем. От этого безмолвного предупреждения Дана застыла как вкопанная. По руке, от ладони до плеча, словно пробежал электрический разряд. Дана не успела восстановить самообладание и достойно ответить на вызов — корсар обхватил ее за талию и легко, словно пушинку, повлек за собой на середину зала.

— Что ж, начнем, — прошептал он. В голосе его звучало сладостное и опасное обещание. — Посмотрим, по нраву ли придется цыганке танец пирата!

Дана наслаждалась агрессивной мужественностью своего партнера. Подчиняться ему казалось таким же естественным, как дышать. Он кружил ее в танце, прижимая всем телом к себе: всякий раз, когда Дана ощущала крепкие мускулы его бедер, у нее слабели ноги и захватывало дух. Исходящий от него жар заставлял ее с особой силой ощущать свою сексуальность, а близость тел, неизбежная в танце, будоражила чувственные ощущения, какие Дана не испытывала уже несколько лет.

Конечно, у нее, как у всякого живого человека, бывали свои искушения. Порой, глядя на какого-нибудь статного мускулистого красавца, она прикидывала: каков-то он будет в постели? Но эти мысли быстро вспыхивали и столь же стремительно потухали в мозгу, не найдя отклика в теле. От таких мыслей не теснило грудь, кожа не покрывалась мурашками предвкушения, да и пульс, разумеется, не пускался в бешеный галоп.

А этому пирату стоило несколько секунд подержать ее в объятиях — и пожалуйста, эффект налицо! Словно под гипнозом, Дана повторяла его движения: даже под страхом смерти не смогла бы она сейчас вырваться из кольца его сильных рук. В отчаянной попытке вернуть самообладание она сделала глубокий вдох — и тут же об этом пожалела, ибо в ноздри ей ударил пряный, возбуждающий запах его одеколона.

Казалось, все ее чувства, необычайно обострившись, жадно впитывали любую информацию об этом мужчине. Дана не могла взять себя в руки. Более того — не хотела. Ее тело не подчинялось власти разума и жило собственной жизнью, жаждая наслаждения с мужчиной… с этим мужчиной, одетым как сказочный герой, но настоящим, живым, до безумия реальным.

— Золотые кольца в ушах, на запястьях — а вот на пальце кольца нет, — заметил он.

— Как и у тебя, — ответила она, с особенной остротой ощущая, как сплетены с ее пальцами сильные пальцы мужчины.

— Я иду по жизни в одиночку.

— Я тоже.

— Кармен не принадлежит никому?

— Не думаю, что человек может кому-то принадлежать.

— Верно. Каждый из нас отдает другому лишь часть себя. Как, например, этот танец…

— И ты ничего больше от меня не хочешь?

— А ты от меня?

— В этом танце ведущий — ты.

— Верно. Тогда изменим вопрос: как далеко ты готова зайти?