Джорди Риверс - Эра одуванчиков

Афродита обманчиво притихла, как она всегда делала в присутствии матери.

– Проходи, – произнесла Констанция, указывая на место возле рояля. – Будем распеваться.

Джорди послушно встала на привычное уже место, держа Афродиту за руку.

– Ми-я-аа, – начала Констанция, подыгрывая себе на рояле.

– Ми-я-аа, – повторяли вслед за ней Джорди и дочка.

На второй октаве Джорди закашлялась.

– Хорошо, – проговорила Констанция. – Давайте споем. Баркарола. Оффенбах.

И опять она, даже не посмотрев на своих подопечных, начала играть.

И опять девушка с девочкой послушно приготовились петь.

– Льет жемчужный свет луна, в лагуну смотрят звезды, – начала альтовую партию сама Констанция.

– О, лазурная ночь, ты в море звезды роняешь, – запела Джорди, когда подошла очередь сопрано, смешно вытянув лицо и стараясь сделать звук как можно «круглее», как выражалась Констанция.

Афродита же, крепко схватив девушку за руку, немножко раскачивалась вместе с ней из стороны в сторону.

Когда они закончили петь, Констанция, повернулась к ним, положив руки на колени поверх серого платья, и спросила:

– Как «попрощаться»?

Джорди была уверена, что ее слова дошли до женщины только сейчас.

– Я ухожу, возвращаюсь домой.

Констанция молчала, пребывая в полной прострации.

– Но…- встрепенулась она. – У тебя прекрасное сопрано. Где я такое возьму?

Женщине никак раньше не удавалось привить своей дочке любовь к столь обожаемой ею музыке, и вот с приходом Джорди вдруг все, о чем Констанция так долго мечтала, сложилось само собой.

– Такое нигде, – мягко улыбнулась Джорди. – Но если поискать, найдете лучше!

Ко всем похвалам Констанции относительно ее голоса девушка относилась более чем спокойно. Ведь волшебство заключалось в другом. В том, что Афродите вдруг понравилось петь.

– Я же сказал, если поторопиться! – вошел в комнату Эфра, собранный в дорогу. – Мы опаздываем на паром!

Он смотрел на вытянувшихся по струнке Джорди и дочь и понимал, что они провели в таком положении уже довольно долго времени.

– Мы куда-то едем? – тут же радостно запрыгала девочка.

– Мы едем провожать Джорди, – сказал Эфра.

Афродита, не теряя времени, забралась девушке на руки:

– Я готова! – проверещала она, пребывая в полном восторге от ожидающего ее маленького путешествия.

Когда через пять минут они выехали, их провожали звуки рояля.

Перед посадкой на паром Эфра удивил Джорди еще раз. Когда протянул ей билет на рейс Афины – Мюнхен.

– О… – попыталась что-то сказать Джорди, в изумлении уставившись на билет.

– У меня пропадали мили на Люфтганзе, а тебе пригодится, – произнес Эфра, буквально силком вкладывая билет в руку девушки.

– Пригодится не то слово! – воскликнула она тихо, обращая к нему взгляд полный удивления и благодарности.

– Не надо мне ничего говорить, – проворчал грек, – лучше навести нас как-нибудь.

И Джорди показалось, что в голосе пожилого мужчины прозвучало сожаление. Но она как всегда не была уверена, было ли сожаление искренним, или Эфра решил так ее порадовать на прощание.

– Пойдем, Дита! Наша мама уже, наверное, наигралась вдоволь и успела по нам соскучиться.

С этими словами Эфра поднял свою дочь на руки и, не оглядываясь, пошел прочь. Афродита же долго смотрела на девушку, улыбаясь той из-за плеча отца.

При высадке во втором часу ночи в аэропорту Мюнхена Джорди ждал другой сюрприз. На этот раз не совсем приятный.

– Госпожа Риверс, вы могли бы пройти с нами? – вежливо обратился к ней представитель охранной службы аэропорта на выходе из терминала.

Джорди нерешительно остановилась перед мужчиной в форме, глядя на его добродушное лицо, ощущая, что тон его голоса не таил угрозы, но совершенно не понимая, по какой причине ее могли задержать.

– Конечно, – ответила она сдержанно.

Ее привели в обставленную офисной мебелью комнату, своим внешним видом, как показалось девушке, отличающуюся от комнаты для допроса задержанных, где и оставили в одиночестве. Через пять минут появилась женщина в такой же форме, как и остановивший ее охранник. Она принесла чай и булочку.

– Постойте, – позвала ее Джорди. – Это все? – спросила она, кивая на булочку.

Джорди имела в виду, что, в случае задержания ей должны были бы предъявить хоть какие-нибудь обвинения.

– Могу принести еще жаркое, – неуверенно проговорила женщина, несколько опешившая от напора девушки.