Георгий Марчик: Неприкаянная

В радостном предвкушении красивой жизни Лана улыбалась. Но, увы, красивой жизни не получилось. Били их в дамском туалете. Бели жестоко, со знанием дела. Они не предвидели, что здесь властвует такая острая конкуренция и такие свирепые нравы. В общем у них раз и навсегда отбили желание наведываться в район «Интуриста».

На «общие» работы Лана не вышла до тех пор, пока не исчезли на лице и шее ссадины и царапины.

Славка, сосед, сорокалетний тщедушный пьяница и тунеядец (в редкие дни трезвости он был не лишен чувства юмора) пошутил:

— Поздравляю с боевым крещением!

Сосед получал по инвалидности крохотную пенсию и промышлял мелкими кражами в универмагах. Он занимался этим с напарником или со своей сожительницей — рыхлой, крашенной в огненно рыжий цвет лахудрой — такими же любителями крепких напитков, как и он сам. Оки отрезали дорогие потники от пальто, воровали кофточки, белье, все, что плохо лежало. Добыча сразу же сбывалась за бутылку. Начиналась зима. Выпал первый снег. Вечером Лана с некоторым даже удовольствием усердно сгребала его движком с тротуара. Навыка обращения с движком у нее не было — движения были неловки, приходилось затрачивать много липших усилий. Домой вернулась еле живая, тело скрючило — не разогнуться. Она стояла в прихожей полусогнувшись — не в состоянии раздеться и смеялась.

— Чего смеешься? — удивился пьяненький Славка. — Премию получила? Давай обмоем.

За ночь снова насыпало. А накануне она и половину своего участка не осилила, думала сегодня закончит. А тут снова подсыпало.

Ох, как не хотелось рано утром выходить на улицу, брать в руки движок и, напрягаясь изо всех сил, толкать вперед тяжелейшую груду снега. А он все летел и летел а, казалось, этому конца не будет. Не успела убрать с одной стороны дома, как на другой уже по щиколотку. На очередной планерке у директора ДЭЗа Машка техник-смотритель ошарашила Лану.

— Не знаю, с какой совестью можно так работать. На общие не ходит, а посмотрите ее участок — весь завален снегом. Этот номер у тебя не пройдет. Последний раз предупреждаю…

Лана чуть со стула не упала. От неожиданности, такого подлого выпада она не ожидала, у нее потемнело в глазах.

— Не ври! — возмущенно выкрикнула она. — Я каждый день убираю. У меня все тротуары чистые.

— А проезжая часть? Она у тебя вся под снегом. Машины не могут проехать, не то, что люди. — Техник насмешливо смотрела на нее. Этой наглой похотливой бабенке (девчата-дворники говорили, что она переспала чуть не со всеми слесарями района) Доставляло удовольствие травить кого-нибудь. На этот раз она избрала своей жертвой Лану. Валентина Михайловна, не желая связываться со скандальной подчиненной, молчала.

— Я не знала. Мне никто не сказал, что надо убирать и проезжую часть, — с некоторой растерянностью сказала Лана.

— То есть как это ты не знала? Я сама тебе говорила, что проезжую часть во дворе надо убирать, — раздраженно заявила техник, в упор глядя на Лану своими бесстыжими глазами. — Мы тебя накажем рублем. Поставлю тебе в ведомость по ноль пять десятых рабочего времени. Так что не обижайся — сама виновата.

— Проезжую часть тоже надо убирать, — поддержала техник Валентина Михайловна.

Вот так за все и про все Лана за месяц работы получила на руки всего пятьдесят рублей. Промолчи она на планерке, возможно, техник не стала бы так настойчиво придираться к ней. Она посчитала себя глубоко уязвленной. Это ей-то в присутствии всех какая-то жалкая бесправная пигалица осмелилась бросить прямо в лицо: «Не ври!» При одной мысли об этом техник скрежетала зубами: «Погоди! Ты у меня попляшешь».

— Зря ты с ней связалась. — Сожалела Галя. — Тебе ведь еще не дали временной прописки. Вот она и будет ставить палки в колеса.

— Плевать. Я ее не боюсь, — храбрилась Лана, хотя на душе у нее было безрадостно. — Буду убирать весь участок — пусть! придирается, сколько хочет…

О, наивная самоуверенность юности! Отныне на каждой | планерке, летучке и собрании техник пускала ядовитую шпильку в адрес Ланы. Но в отличие от других она не молчала. Дело доходило до резкой перепалки. А сила была, а значит и право на стороне техника. И чаще, чем у кого-либо в табеле у Ланы красовались нули и половинки. А много ли надо, чтобы срезать дворнику половину рабочего дня? А то и вовсе записать баранку. Стоит только захотеть. Валяется бумажка на тротуаре, вот и, пожалуйста, не убран участок. Не сколот лед у водостока, не чисто убран снег, не посыпаны дорожки песком… Да мало ли что можно поставить ему в вину. Лана как-то не выдержала, пожаловалась Валентине Михайловне, что техник систематически срезает ей выработку. Директор скуксила и без того постное лицо: