Джилл Брейди - Соло для любимого

Бранде потребовалось всего несколько секунд, чтобы все вспомнить. Она села, откашлялась. Такое ощущение, словно она выпила бутылку виски. Ей было чертовски плохо.

— Оливер, — позвала она тихим, хриплым голосом. Но все же это был голос. Бранда почувствовала безграничное облегчение. Правда, оно тотчас же прошло, как только она подумала о вчерашнем провале. Она стояла перед гигантской аудиторией и не могла издать ни звука. Как это было ужасно! Как постыдно! Девушка вскочила с постели. У нее все еще кружилась голова, но она не обращала на это внимания.

О Боже, какие неприятности она причинила Оливеру! Что теперь с ним будет? Бранду охватила паника. Она бросилась в ванную. Нужно одеться и бежать сломя голову отсюда, где она потерпела столь позорное поражение.

Все газеты сообщат об этом. Журналисты будут драть глотки. Она стала посмешищем, невероятным посмешищем. Бранда не знала, как с этим справиться, что ей делать.

Если она останется, журналисты все равно отыщут ее. Начнут допрашивать с пристрастием. О Боже, ей было страшно.

Нет, ей необходимо исчезнуть и залечь на дно. Даже Оливер не должен ее найти. Она просто не могла себе представить, как будет смотреть ему в глаза после того, что произошло. Но как же случилось такое? Ничего подобного Бранда даже вообразить не могла. Видимо, это было волнение, страх, шок, который ее парализовал.

Она не создана для сцены. Теперь это нужно осознать. Хотела достичь того, что оказалось ей не по плечу. У нее не было ни психической силы, ни внутренней твердости, необходимых для такого типа карьеры. Мечты развеялись.

Бранда приняла душ и оделась. Она решила выйти через черный ход, взять такси и тотчас же ехать в международный аэропорт. Бранде хотелось туда, где все начиналось, домой, к родителям, к Барту и Язону, в «Касабланку». Внезапно Сан-Франциско показался ей сущим раем, островом счастья. Дома ее примут с распростертыми объятиями и не станут донимать вопросами, будет время прийти в себя. А это ей теперь ой как требовалось. Оливер, должно быть, страшно нервничает. Ведь она его так опозорила! Сможет ли он это забыть? Теперь она сумеет убедиться, насколько сильно его чувство. Когда-нибудь, в будущем, она узнает, было ли это для Оливера серьезно. Или его только интересовало сделать из нее звезду, благодаря которой увеличится его счет в банке.

На самом деле было просто безумием думать подобным образом после всего, что между ними произошло. Все дело только в Салли. Ее слова поселились в душе Бранды, как вирус. И затем вот этот позор вчера вечером. По сути, не было ничего удивительного в том, что она запаниковала. «Держи себя в руках», — приказала она себе, спускаясь через некоторое время по лестнице. Девушка умышленно избегала лифта. В своем красном брючном костюме, в низко надвинутой на лоб черной мягкой шляпе с полями, которая так сильно напоминала дикие семидесятые годы, она поспешно сбегала вниз. В руках у Бранды была только дорожная сумка, а под мышкой зажата дамская. Из-за того, что пришлось быстро ретироваться, она не могла забрать чемоданы со своим гардеробом.

Внизу, в холле, девушка наткнулась прямо на старшего портье. От встречи она не пришла в восторг, однако улыбнулась.

— Я могу быть вам чем-то полезен, мисс Скотт? Представители прессы находятся в маленьком конференц-зале вместе с мистером Ратбоном.

— Именно журналистов я бы не хотела видеть. Наверное, здесь есть запасный выход. У меня срочные дела.

Увидев дорожную сумку Бранды, старший портье сделал вид, что ничего не заметил.

— Ну, разумеется, у нас есть запасный выход, мисс Скотт. Позвольте, я покажу вам дорогу.

Все прошло даже лучше, чем она ожидала. Нащупав в своей сумочке десятидолларовую купюру, девушка незаметно положила ее в руку портье. Она знала, что в отеле все оплачивается.

— Если бы вы еще нашли мне такси, — попросила Бранда.

— Ну, разумеется.

Только когда они отъехали, девушка сообщила шоферу маршрут:

— К международному аэропорту, и как можно скорее.

Водитель, казалось, не очень интересовался поп-музыкой. Во всяком случае, он и вида не подал, что знает, кого везет. Для Бранды не было бы ничего более неприятного, чем разговаривать о вчерашнем происшествии, да еще с незнакомцем. В аэропорту она поспешила к билетной кассе. Следующий самолет на Сан-Франциско вылетал только через сорок минут. Бранда соображала: сорок минут она как-нибудь скоротает. А затем Лос-Анджелес останется позади. Только оказавшись в зале ожидания и спрятав лицо за газетой, она немного успокоилась. Бранда была уверена, что сделала правильный шаг. Конечно, она поддалась панике и даже не попрощалась с Оливером. Но, может быть, он это поймет.