Анна Джеймс - Венецианское ожерелье

Они поднялись по ступеням к тяжелой деревянной входной двери внутри сводчатого прохода из обтесанного округлого камня. С двери, украшенной витиеватой резьбой, все еще не был снят траурный венок. Дэвид потянул за медный дверной молоток. Металлический звон разнесся эхом по дому. Они ждали.

— Похоже, леди рано легли спать сегодня, — заметил он, в который раз безрезультатно опуская дверной молоток. — Только одна служанка живет в доме, и она неуважительно глуха или хочет, чтобы мы в это поверили, — сказал Дэвид, нерешительно улыбаясь.

В конце концов дверь приоткрылась на дюйм, и они увидели пару черных глаз.

— Все в порядке, Харриет. — Дверь оставалась чуть приоткрытой. — Это Дэвид Марлоу, — представился он. — Со мной мисс Торнтон, она будет работать здесь, в Дрого-Мэнор.

Дверь приоткрылась еще на дюйм, и Андреа мельком увидела маленькую черную женщину, на лице которой не отражалось и тени гостеприимства.

— Ее ждут, — настаивал Дэвид, и дверь распахнулась.

Он вошел и поставил чемоданы Андреа в холле, который был похож на пещеру. Скудный свет хрустальной люстры не проникал в дальние углы и мрачные ниши, в которых прятались двери в другие, неизвестные помещения. Этого света едва хватало, чтобы обозначить ступени лестницы в конце коридора.

Андреа, страстно желавшая очутиться в любом месте, только не в Дрого-Мэнор, попыталась скрыть свои чувства. Но она была здесь. В доме, обитатели которого даже не приподнимутся, чтобы поприветствовать вновь прибывшего гостя.

Дэвид, не выказав и доли сомнения в естественности происходящего, пожал ей руку и ободряюще улыбнулся. Андреа могла только предположить, что он уже давно привык к мрачному, негостеприимному дому, отсутствию хозяев, грубости угрюмой прислуги.

— Здесь всегда немного мрачно по ночам, — отметил он напоследок.

Андреа же дом казался не просто мрачным — он пугал ее до дрожи в коленях.

— Харриет покажет вам вашу комнату, а завтра я позвоню.

Он повернулся, чтобы уйти. Даже если бы Андреа позвала, вернуть его, удержать рядом с собой, сохранить единственную связь с реальностью в этом странном месте было невозможно. Она и не собиралась делать этого. В конце концов, она приехала работать, закончить дела и разгадать загадку, мучившую ее долгие месяцы. Враждебность этого дома не заставит ее отказаться от поставленной цели.

Андреа поддалась искушению и все-таки оттянула момент расставания, бурно, даже несколько преувеличенно поблагодарив Дэвида. Но, улыбнувшись в ответ и тепло пожав ее руку, он вышел.

Злобным взглядом отклонив попытку помочь ей, Харриет подхватила оба тяжелых чемодана и направилась по коридору к темной лестнице. Андреа оставалось только последовать за ней. Они медленно поднялись по лестнице, перебрались в такой же длинный темный коридор на втором этаже, в дальнем конце которого крошечная женщина пинком распахнула дверь. Харриет провела Андреа внутрь, нащупала выключатель, поставила чемоданы на вытертый восточный ковер, повернулась и вышла. За все это время она не издала ни звука.

После потрясения от первого знакомства с домом ее комната, все же несколько темноватая, оказалась примерно такой, как она представляла. Андреа стояла возле своих чемоданов и осматривалась. Кроватью служило старинное ложе с четырьмя столбиками для балдахина, некогда элегантное, а теперь накрытое вылинявшим покрывалом. Лампа под абажуром с кистями, стоящая у изголовья кровати, и комод с расколотой мраморной столешницей — все в этой комнате знавало лучшие времена.

Андреа припомнила разговор с Картером Логаном и поняла, что в Дрого-Мэнор ничто не вызывало ее удивления. Картер предупреждал ее. Исчерпав все аргументы против ее поездки, он напомнил, что в этом доме уже давно еле-еле сводят концы с концами. Зак подтвердил эти слухи. Оба они — и Зак в своей самоуверенности, и Картер в своем восхищении перед людьми — были уверены, что компания должна быть восстановлена. И как только этот хваленый Зак Прескотт собирается возрождать славу Дрого-Мэнор?

Она подошла к окну и распахнула деревянные ставни. Комната выходила окнами на некоторое подобие сада. В темноте она различала только группы деревьев и кустов, колеблющихся под напором сильного ветра. До нее донесся аромат цветов, пожалуй, главное достоинство Дрого-Мэнор. Она стояла какое-то время у окна и следила за жалкими остатками бури, рваными облаками, проносившимися мимо серебристой полной луны, прежде чем заняться распаковкой чемоданов. Непредвиденные трудности, привкус страха, не покидавший ее с момента появления в Дрого-Мэнор, — все это не имеет никакого значения. Она останется здесь до тех пор, пока не отыщет под паутиной и пылью следы своего прошлого.