Мэрили Андерсон - Любовь может все

Селия все это время была достаточно вежлива с ним. Однако если бы он сам вел себя иначе, то давно бы уже сидел на одном из виниловых стульев в аэропорту, ожидая своего рейса. Очень жаль, что во время обеда он не смог найти подходящего момента, чтобы коснуться вопроса о телеграмме.

Селия может проявить гостеприимство и оставить его у себя на одну ночь, не меняя при этом своего решения. Но так же просто она может расстаться с ним прямо сейчас и, не оборачиваясь, исчезнуть в ближайшем переулке. Требуется спокойствие, чтобы, разрушая доводы Селии один за другим, убеждать ее до тех пор, пока она не придет к тому, что для него было ясно с самого начала, — им судьбой предназначено встретить друг друга, полюбить и пожениться.

Селия быстро шла вперед, и Марк попытался отвлечь ее, чтобы оттянуть конец сегодняшнего вечера.

— А где же все те вещи, которые изображают на поздравительных открытках? Деревья в гирляндах фонариков, торжественные рождественские службы в церквах и все такое?

— Это очень консервативный район. Мы обходимся электрическими свечами и украшениями на фонарных столбах.

Оглянувшись, он убедился в справедливости ее слов, В каждом окне стояла зажженная свечка. За исключением окон ее дома. Ему захотелось купить какие-нибудь рождественские безделушки, чтобы украсить ими дом Селии. Интересно, закрыты ли магазины по случаю плохой погоды? Он критически осмотрел сугробы вдоль дороги.

— Как ты думаешь, они увеличатся за ночь?

— На несколько футов, может быть. Это не важно, скоро приедут снегоуборочные машины. Но если даже снег не уберут, ничего страшного, потому что у моей машины задние и передние колеса ведущие, так что мы вряд ли застрянем.

В свете тусклого уличного фонаря глаза Селии были темно-медового цвета. Кто бы ни научил ее так искусно скрывать свои чувства, с ним у нее ничего не выйдет. Как только он сегодня увидел ее, то сразу заметил волнение, которое ей не удалось преодолеть. Он видел ее смущение, радость, грусть. Нет, не может быть, чтобы поведение Селии на теплоходе было вызвано просто желанием развеять скуку.

Сейчас, в стеганой лыжной куртке, она выглядит еще более желанной, чем тогда, под жарким солнцем, в одном бикини.

«Только смотреть, трогать нельзя», — сказал он себе.

Взяв еще одну пригоршню снега, он подумал о том, что, вероятно, следующие несколько дней обещают быть самыми длинными в его жизни.

Селия смотрела, как смуглые пальцы Марка лепят снежок. Этот мужественный человек много раз огибал земной шар на военном корабле, и вот он готов отдать все за одну ее улыбку.

Ей всегда нравилась зима. Все вокруг было покрыто снегом, сверкавшим в темноте неясным, неправдоподобным светом. Дома стояли как призраки. Мир казался обновленным, и о присутствии людей напоминали только их следы на снегу.

Она помотала головой, чтобы отогнать несвоевременное романтическое настроение. Это всего лишь обычный городской квартал, который внезапно замер. Из-за этого снегопада аэропорт наверняка закрыт, Селия подумала об этом с раздражением.

Они добрались до дома слишком быстро. Так по крайней мере ей показалось. Как ни странно, она не испытывала облегчения, что их вечер подошел к концу, Селия чувствовала себя опустошенной. Бессонная ночь да еще волнение по поводу приближающихся праздников выбили ее из колеи.

Войдя в прихожую, Селия сняла пальто и повесила его на старинную медную вешалку, потом указала Марку на свободный крючок. Когда он нагнулся, чтобы стряхнуть снег с брюк, она увидела снежинки, посеребрившие его черные волосы.

— Тебе стоило надеть шляпу, — проговорила она, стряхивая снег с его волос, — у тебя совсем мокрая голова.

Выпрямившись, он поймал ее руку и прижал к своей щеке. Вместо того чтобы отодвинуться, она задержала дыхание, а он поднял руку и коснулся пальцами ее губ.

— У тебя губы посинели, — сказал он.

Марк притянул ее ближе. От предчувствия у Селии закружилась голова и ослабли ноги. Только один поцелуй. Только один, чтобы сделать прощание не таким грустным.

Он провел рукой по ее лицу, и их губы встретились. Его рот требовательно прижался к ее рту, обещая дать то, чего она так жаждала.

Мир вокруг перестал существовать, были только она и Марк. Голос ее разума умолк, а сердце говорило, что этот человек был самым большим ее желанием и тем, в ком она больше всего нуждалась.

Ею овладело пьянящее чувство, сродни наркотическому. В своем центре Селия насмотрелась на женщин, употреблявших это страшное зелье. Кратковременное приятное возбуждение неизменно влекло за собой разрушение души и тела.