Тесса Дэр - Преимущества соблазнения синего чулка

Что бы она почувствовала, обними он её?

О, Боже! Откуда такие мысли?

И сердце как-то странно колотится. Она себя не понимала. Но в одном была совершенно уверена – Хью зря сторонился светского общества и скрывал свои лучшие качества, ведь он такой замечательный.

– Почему ты предпочитаешь прятаться по тёмным углам? – спросила она. – Скажи мне правду. Мы же друзья, ну, или были ими. Не нашлась ещё леди, которая бы тебя заинтересовала?

Он долго медлил с ответом, сверля её пронзительным взглядом тёмных глаз.

– Возможно, совсем наоборот, – сказал он. – Тебе не приходило в голову, что я без ума влюблён в леди, которая не хочет иметь со мной ничего общего.

– Влюблён?

Странный, испуганный смешок сорвался с её губ. Будто кто-то ударил её в живот. Хью влюблён?… Какое потрясение.

Господи Боже. Эта новость причинила ей боль.

Джулиет опустила взгляд на подмёрзшие листья под ногами.

– Ерунда. Если бы ты все эти годы был от кого-то без ума, я бы обязательно знала. Разве нет?

Хью взял её за руки и крепко, почти болезненно, сжал.

– Ты даже не подозреваешь.

А потом, неожиданно, поцеловал.

Хью Артур Бересфорд, лорд Лэнгдон – замкнутый, уравновешенный мужчина, которого она знала с детства и никогда не воспринимала в романтическом свете (ну, если не считать последние тридцать секунд) – целовал её. Не скрывая страсти. И единственной мыслью в голове Джулиет было: «Ну, наконец-то!».

Его губы оказались теплыми и настойчивыми. Он обнял её покрепче, прижимая к себе. Стоило ей приоткрыть рот, как его язык скользнул внутрь и начал исследовать новую территорию. Джулиет робко попыталась последовать его примеру. На вкус он был таким, как она и предполагала: пряным, опьяняющим. Хорошо бы поцелуй никогда не кончался.

– Джулиет, – едва оторвавшись от её губ, пробормотал Хью. – Как я об этом мечтал.

Судя по всему, она мечтала о том же. Но как так вышло, что она даже не догадывалась о его чувствах? Почему он молчал?

Она обняла его за шею, притягивая ближе, чтобы снова поцеловать. В ответ Хью издал низкий волнующий стон.

Сердце Джулиет отчаянно билось, разгоняя жар по телу. И несмотря на то что вот-вот должен был пойти снег, ей вдруг захотелось раздеться до гола прямо здесь и сейчас. Будто кто-то насыпал дымящихся углей за воротник сорочки. Горячо и опасно.

Когда Хью поднял голову, Джулиет ухватилась за его сюртук, не желая отпускать. Она знала, что он не так прост, как считают окружающие. Но такого даже не подозревала. Какой взрыв страсти. Джулиет всю жизнь гонялась за этим чувством – сбегая с крутого обрыва, скача на лошади и вальсируя в бальных залах. А нашла здесь, в объятиях старого друга.

– Хью, – выдохнула она. – Я не знаю что сказать.

– Прошу прощения за неприятный сюрприз.

– Он не неприятный. Но ты никогда не показывал виду…

– Конечно, не показывал.

– Не понимаю, – прошептала она, всё ещё цепляясь за него. – Мы такие разные, ты и я.

– Именно. Ничего бы не вышло. Вот я и молчал. Даже если каким-то чудом смог бы вызвать ответное чувство, я не сумел бы попросить такую яркую, жизнерадостную любимицу света, как ты, перебраться в глушь, оставив семью и друзей. Корнуолл безлюден и суров, но в нём есть своя неповторимая красота. Летом небо там почти такое же голубое, как твои глаза. – Он прикоснулся к её щёке. – Мне там хорошо, а вот ты была бы несчастной.

– Я…

Джулиет растерялась. Не знала, как именно она относится к Корнуоллу. Хью не дал ей времени разобраться. Видимо, уже сам всё обдумал и решил за неё.

Он провёл руками по её предплечьям, согревая через плащ. Оберегает и заботится, даже разбивая сердце.

– Мне не стоило этого делать, прости.

И Хью ушёл, оставив её в облачке их замороженного дыхания.

Одну.

Позже, тем же вечером

Хью ничего не имел против одиночества. Такая общительная девушка, как Джулиет, никогда этого не поймёт. Она любит компанию, вечеринки и веселье. Он – суровое очарование овеваемых всеми ветрами вересковых пустошей, поездки по сельской местности и хорошие книги.

А ещё ему нравилось стоять у стены переполненного бального зала и наблюдать за Джулиет.

Все эти годы, лишённые танцев с ней, Хью убеждал себя, что вблизи не сможет насладиться её красотой в полной мере. Если бы это он кружил её по залу, ему пришлось бы думать о слишком многих вещах. Вспоминать движения, поддерживать беседу. А стоя поодаль, можно просто любоваться.

Что за глупый самообман.