Рэчел Линдсей: Нежеланная жена

— Но я уже в твоих руках, — томно пробормотала она. — Я ушла из дома, Роджер, и могу приходить к тебе, когда захочу.

— Открыто и честно, — подхватил он. — Только так. И пусть твой отец об этом знает.

— А ты не боишься, что он может уговорить меня вернуться?

Вместо ответа, Роджер прижался к ней губами. Он нежно гладил ее тело, Диана чувствовала нарастающее тепло его бедер. От желания он ослаб, прижимаясь к ней всем телом.

— Я хочу тебя, — прошептала она ему на ухо. — Только тебя.

— Вот и ответ на твой вопрос, — облегченно прошептал он в ответ. — Теперь мне никто не страшен.

Вернувшись, Таня увидела, что Диана ушла. Зная, что сейчас ее никто не видит, она дала себе волю вдоволь налюбоваться мужем напоследок, словно хотела навсегда запечатлеть его в памяти. Он похудел с тех пор, как она впервые появилась в «Парк-Гейтс», и Таня не знала, она ли тому причина или предвыборная гонка. Однако, каким бы раздражительным и усталым он ни бывал порой с другими, с ней всегда говорил вежливо. Слишком вежливо. Как с чужой. Если бы между ними были обычные, человеческие отношения, он и с ней мог бы иногда позволить себе выйти за рамки вежливости или проявить простые человеческие слабости.

Адриан обернулся, чтобы поговорить с мэром, и, хотя она стояла далеко и не видела выражения его лица, судя по движениям, ему удавалось сохранять спокойствие с большим трудом. Голова была чуть опущена, но плечи расправлены, руки свободно висели вдоль тела, но пальцы быстро сжимались и разжимались. Для большинства окружающих, он был загадочным человеком, но она легко его понимала. Даже восемнадцатилетней девушкой, Таня никогда не испытывала к нему благоговейного трепета. Она знала, что за его скрытностью таится застенчивость, а высокомерие — только ширма, которую легко можно сломать потоком любви. И их любовь подтвердила это. Единственное, в чем заключалась проблема, — его любви хватило ненадолго.

Таня вдруг почувствовала, что не может больше здесь оставаться. Она была слишком измучена, чтобы вернуться к нему и говорить банальности. Златокудрая иностранка вышла из мэрии на улицу. Дождь лил стеной, и она немного постояла на ступеньках, ожидая, пока он немного утихнет. Затем быстро зашагала по улице, не зная, куда идет, зная только, что сейчас ей хочется оказаться, как можно дальше от Адриана.

Дождь хлынул с новой силой, и она решила найти хоть какое-то укрытие. Таня сразу вспомнила о Роджере, который был, по сути, ее самым близким другом, если не считать Бетти. Таня подумала, что будет нехорошо, если она в такой день не зайдет пожелать ему удачи, хотя, конечно, он не может не понимать, что она желает победы Адриану.

Однако, увидев перед собой окна его штаб-квартиры, Таня вдруг засомневалась. Очередной порыв пронизывающего ветра, заставил ее поторопиться. Она подошла к крыльцу, а навстречу ей шла вереница людей, и среди них — Диана.

Диана увидела ее в то же мгновение.

— Таня!

Таня провела рукой по лбу.

— Там было так жарко — и так долго ждать, все это напряжение… я больше не могла вынести.

— Дорогая моя, с тобой все в порядке?

— Да. Я хотела поговорить с Роджером.

— Ты с ним разминулась. Он только что ушел в мэрию.

Заметив выражение лица Дианы, Таня задрожала от дурного предчувствия.

— Так он что… ты хочешь сказать, что он выиграл?

— Да. Мне очень жаль. У них была совсем небольшая разница, всего в восемь голосов.

— О, бедный мой, бедный Адриан!

Таня отвернулась, но Диана поймала ее за рукав.

— Если ты собираешься в мэрию, идем со мной.

— Нет, я не хочу туда возвращаться! Не могу!

Вырвавшись, она торопливо побежала по улице, не останавливаясь, завернула за угол и пропала из виду. Значит, Адриан проиграл выборы из-за нее, это она во всем виновата! До того, как она появилась, все были уверены в его победе. Как он должен ее ненавидеть! И его можно понять. Себя Таня ненавидела ничуть не меньше. Что ж, больше ему не придется терпеть рядом с собой нежеланную иностранку. Она сдержит свое слово и немедленно уедет из «Парк-Гейтс».

Не обращая внимания на хлещущий вовсю дождь, молодая женщина подбежала к веренице такси и через двадцать минут была дома. Дом казался пустым и брошенным. Таня догадалась, что слуги собрались в гостиной у телевизора и ждут объявления результатов, а семья, наверняка, поехала в мэрию поддержать Адриана. Она горько усмехнулась. Семья на одной стороне, она на другой. Одна, одна, всегда одна.