Мэри Берчелл - В двух шагах от счастья

— Аня, милая! — раздался из коридора голос миссис Престон. — Тебе надо поторопиться, если ты не хочешь опоздать на поезд!

— Иду! — рассеянно отозвалась девушка. Внезапно она вспомнила, за чем пришла, и схватила фотографию. — Все кончено, — сказала она молодому человеку с веселыми глазами, который был ее отцом, — все кончено. Словно сценка со шляпкой. Пока я строила глупые, наивные планы, чтобы порадовать его, он любил другую девушку и ушел с ней. Как бы я хотела умереть!

Но она была жива, и ее ждало такси. Аня побежала вниз по лестнице к взволнованной миссис Престон. К счастью, у нее было мало времени, и она смогла обменяться с нею лишь несколькими прощальными словами. Наконец Аня оказалась одна в душном такси. Теперь она уже не боялась предстоящего пути. Если бы ей сейчас предложили одной отправиться в Америку, она, наверное, согласилась бы. Ничто уже не имело значения, кроме известия, которое ей с такой изощренной жестокостью сообщила Селия.

Поезд стоял на перроне, когда такси подкатило к станции. Усевшись в купе, Аня прикрыла глаза и принялась вспоминать события прошедших недель. Вначале было время, когда она еще не знала Дэвида. Теперь в это трудно поверить, тем не менее, так было.

Потом он вошел в ее жизнь, и все переменилось. Он улыбнулся ей в тот вечер на холме, и мир для нее расцвел новыми красками. Даже ужасающая нищета лагеря уже не казалась ей такой отталкивающей. Даже смерть отчима она смогла перенести легче, потому что рядом был Дэвид. Аня вспомнила, как долго она чувствовала себя виноватой из-за того, что могла быть счастливой перед лицом такой трагедии, — ведь именно тогда, в день смерти отчима, ее обнял Дэвид. Наверное, это большой грех… А потом началась странная новая жизнь. Счастливая и удивительная, но полная трудностей. И по-прежнему Дэвид был ее отрадой.

Но если он уже тогда любил Селию, то все это не имело никакого значения. Только как можно любить Селию? Как можно отдать сердце и душу такому холодному и черствому человеку? Внешне Аня казалась спокойной и собранной, но в душе ее царил хаос. Как глупо было поверить словам Бертрама о том, что, как только сэр Бэзил признает ее своей племянницей, ее положение тут же изменится. «Он не знал, — пыталась Аня оправдать Бертрама. — Мой здравый смысл оказался сильнее. Я должна была встретиться с Дэвидом и заверить его, что никакой дядя, никакое изменение семейного положения или статуса не смогут повлиять на мои чувства к нему». Но если он любит Селию, то все это — бесполезно. Она, Аня, только смутит Дэвида, признавшись ему в любви. «Ничто не изменится, — с горечью решила девушка. — Зачем я себя обманываю? Если он любит Селию — это конец. Почему я не могу с этим смириться?»

Но в глубине души Аня знала, почему не хочет это принять. Еще более страшным, чем уверенность в том, что Дэвид не любит ее, был факт, что он может любить Селию. Первое Аня готова была ему простить, но второе — нет. Потому что если Дэвид может любить эту холодную, пустую девицу, значит, он не тот, за кого она его принимает. Только Ане было мучительно трудно представить его не тем дорогим и самым лучшим в мире человеком, которым он всегда для нее был. Она страстно желала взглянуть на ситуацию трезво и все же втайне предпочитала не расставаться с иллюзиями.

Когда поезд, выстукивая колесами «Дэвид, Дэвид», прибыл в Мэрилбоун, небо заволокло тучами. Дождь барабанил по окнам такси в тон ее настроению, пока Аня ехала к дому дяди. Она старалась на время забыть о своем несчастье — интуиция подсказывала ей, что сэру Бэзилу будет не по душе присутствие в его доме грустной или задумчивой племянницы. Для дяди ее приезд был поводом к радости. И она должна радоваться вместе с ним, если хочет доставить ему удовольствие. Но мысль о том, что придется улыбаться, в то время, как она еще не оправилась от удара, была невыносимой. Когда такси остановилось, Аня изобразила на лице счастливую улыбку. Она сыграет свою роль так же, как играла маленькие сценки. Если ей это удастся, сэр Бэзил будет доволен. Приготовившись к встрече с ним, Аня была немало удивлена, когда дверь открыл слуга и сообщил, что хозяину пришлось срочно уйти и вернется он не раньше чем через час.

— Но он велел встретить вас со всеми почестями, мисс Аня, а миссис Дауне, экономка, проводит вас в вашу комнату.

В этот момент появилась миссис Дауне. Это была крупная женщина в черном платье, ужасно похожая на актрису, исполняющую роль экономки. Однако она поприветствовала Аню со смесью уважения и снисхождения и проводила ее наверх в очаровательную спальню, которая, очевидно, была заботливо приготовлена специально для нее.