Кэтрин Бритт - Целитель сердец

Скорый дизельный поезд из Ле-Туке прибыл на вокзал Сен-Лазар ровно в два часа пополудни. Не дожидаясь, пока он затормозит, Триша уже стояла на площадке и заметила, что к вагону, широко шагая, приближается Джереми, ее брат — высокий, с непокрытой головой, в модной куртке и широких брюках. Глядя на его светлые вьющиеся волосы, она представила себе, как он не один час просидел в одиночестве, теребя их. Лицо брата озарила теплая улыбка, но она не могла скрыть темные круги под красивыми карими глазами.

Он нежно поцеловал подставленную сестрой щеку.

— Привет, Триш. Спасибо, что так быстро приехала. Это весь твой багаж? — Он указал на саквояж и чемодан, которые носильщик поставил у ее ног.

— Да, — ответила она, потрясенная его несчастным видом.

— Ну, тогда пошли, — с присущей родственникам прямотой пригласил он.

Она шла следом за высоким братом, плечами прокладывавшим путь сквозь толпу. Через несколько минут оба выбрались на улицы Парижа. Веселый, улыбающийся Париж, в котором машины ехали по правой стороне широких, окаймленных деревьями бульваров, a agents de police [1] Полицейские (фр.). в темно-синих мундирах, фуражках с козырьком на головах и нарядных накидках с удивительной проворностью, изящно дирижируя жезлами, управляли движением. Их свистки говорили красноречивее всяких слов.

Триша поймала себя на том, что разглядывает жилые дома в семь и восемь этажей, парадные двери которых выходили прямо на тротуар. Дома были построены из прочного камня, высокие окна с балконами имели жалюзи с внешней стороны, закрывавшиеся и открывавшиеся словно веер. Сквозь железные решетки протягивали ветви деревья, до самого тротуара тянулись нарядные столики кафе, между которыми ловко сновали элегантные официанты.

Так вот каков Париж! Триша взволнованно впитывала странные запахи, волшебные и неповторимые. С наслаждением она глубоко втянула воздух и неожиданно почувствовала, как на сердце стало легко и весело, но тут же вспомнила о причине своего приезда.

— Как Мари-Роз? — затаив дыхание, спросила Триша. Она снова шла рядом с братом, после того как их на мгновение разлучила толпа.

— Поправляется понемногу, — ответил он и остановился у кафе на бульваре. — Давай посидим здесь и выпьем кофе на открытом воздухе. Неплохое начало для знакомства с Парижем, заодно и поговорим. Вилла от нас никуда не уйдет. Времени достаточно.

Поставив багаж, он усадил ее за один из маленьких столиков, две ножки которого нашли себе опору на тротуаре. Появился официант, и, пока он обслуживал их, голубые глаза Триши пристально разглядывали пеструю толпу, двигавшуюся мимо столика. Затем она повернулась к брату. Его глаза окружили напряженные морщины, кожа потеряла здоровый солнечный загар и стала землистой.

— У тебя усталый вид, — озабоченно заметила она. — Дома все были потрясены, когда узнали, что ты попал в аварию. Мы так обрадовались, что с тобой все обошлось. Просто от сердца отлегло, когда выяснилось, что твоя жена вне опасности. Наверно, ты целыми ночами сидишь у ее постели. Ее родители все еще за границей?

Он положил сахар в кофе и с угрюмым видом помешивал его.

— Да, до них никак не дозвониться. Они где-то в Судане, и связь сейчас довольно скверная. Я сижу с Мари-Роз, но самое худшее позади, и ей лучше. Я отлучился, чтобы помыться, переодеться и встретить тебя.

«Бедный Джереми!» От сочувствующего взгляда Триши не ускользнул маленький кусочек лейкопластыря над левым ухом брата.

— Тебе сильно досталось в аварии?

Он устало пожал плечами.

— Царапины и синяки. Пустяки. Больше всего досталось Мари-Роз. Сломаны три ребра, сотрясение мозга, все лицо в порезах. Когда она окрепнет, понадобится пластическая операция, — закончил он с тяжелым вздохом.

Триша помешивала кофе. На овальном лице огорчение.

— Несчастная Мари-Роз. Она знает, в какой степени пострадала?

Он хмуро кивнул:

— Ее лицо забинтовано, но она все хорошо понимает. Один старый приятель навестил Мари-Роз и собирается подлатать ее. Это отличный хирург, делает пластические операции. Хорошо известен в Париже. Короче говоря, это человек, за которого Мари-Роз должна была выйти замуж еще до того, как отправилась в Лондон и устроилась в одной семье помощницей по хозяйству.

— Наверно, этот ее приятель — чудак, у которого денег куры не клюют, — заключила Триша успокаивающим голосом. — Говорят, деньги обычно идут к деньгам.