Анджела Шайвли - Цена счастья

Конец истории я узнала несколько позже, после того, как мне удалось немного отдохнуть и прийти в себя. Майкл, как оказалось, с самого начала не доверял Фарамону. И, как оказалось, не только благодаря своей верной детской интуиции. Дело в том, что он видел Фарамона на вокзале. И он все это время молчал, поскольку я решительно потребовала от него забыть все связанное с теми событиями. Ах, если бы только он не послушал меня! Но что толку в таких запоздалых раздумьях!

Из случайно подслушанных сплетен, которыми обменивались слуги, Майклу стало известно о тайных отношениях между Мари-Лизет и Фарамоном. Поговаривали, что эта связь влияет на молодого господина далеко не наилучшим образом. Когда Майкл услышал, что я должна тайно встретиться с Мари-Лизет, он очень испугался. И вместо того, чтобы отправиться в постель, как я ему велела, он быстренько оделся и незаметно последовал за мной.

Но когда он спустился вниз, я была уже далеко от замка. И так как он не знал, куда я направляюсь, то ему не оставалось ничего иного, как ожидать меня. Бедный мальчик! Что за страшная ночная вахта предстояла ему!

После того, как прошло не менее получаса, а меня все еще не было ни видно и ни слышно, он начал опасаться за свою маму еще сильнее. Он уже подумывал о том, кого бы ему позвать на помощь, как увидел, что из дома выскользнул Фарамон. Поскольку ему было известно о связи между ним и Мари-Лизет, Майкл решил незаметно последовать за ним. Так он увидел, что Фарамон входит в сарай. Это насторожило его еще больше. Майкл побежал назад в замок и разбудил Брайана с Полем. Оба поспешили тут же к сараю и появились весьма своевременно, благодаря чему им удалось спасти мне жизнь.

Майкл между тем отправился к своей бабушке и рассказал ей все, что ему было известно.

После того, как Брайан убедился, что до прихода полиции Фарамона будут охранять достаточно надежно, он поднял меня на руки и отнес в замок. Мадам д'Эшогет уже поджидала нас. На ней был отороченный мехом халат, и она выглядела ужасно старой и сломленной.

— Это моя вина, — заявила она. — Я должна была предвидеть это. ...Если бы я только послушалась своего супруга! Тогда ничего подобного не могло бы случиться... Ведь я всегда знала, какой у Фарамона неустойчивый характер. Было мне также известно, что за всем этим стояла Мари-Лизет... И вот теперь у меня остался только один сын...

— Не нужно себя так мучить, мама, — растроганно сказал Брайан. — Вина в случившемся лежит не только на тебе. Ведь мне тоже было известно, на что способен Фарамон. Мне следовало бы внимательнее следить за ним.

На глазах у старой дамы стояли слезы.

— Ты всегда был хорошим сыном. Я знаю, что мне нужно теперь предпринять. Я покину навсегда эти края, — она повернулась ко мне. — На сей раз я собираюсь это сделать абсолютно наверняка. Я не имею права оставаться тут далее. Вы будете гораздо лучшей chatelaine [20] Владетельница замка, сеньора ( фр .). , чем я. И я уверена, что вы воспитаете Мишеля таким образом, что все мы будем гордиться им.

Внезапно мне стало бесконечно жаль эту старую хрупкую женщину. Как мало в ней осталось от прежней хозяйки замка. Не было даже прежней гордости. Меня охватила искренняя симпатия к ней. Чтобы показать, что я чувствую, я схватила ее руку в свои и сказала:

— О нет, мадам д'Эшогет, вы не должны покидать нас. Это ваш дом! Не забудьте, прошу вас, что в вашем присутствии нуждается не только сын, но также и внук. И... — тут я собралась с силами и мужественно закончила: — И еще невестка.

Она долго и внимательно смотрела на меня.

— Женщина, родившая такого монстра, как Фарамон, не заслуживает такой доброй и любящей дочери, как вы, Леонора. Ну как только я могла быть так слепа и не видеть, что вы представляете собою на самом деле?!! Только из-за того, что мы говорили на разных языках, я полагала, что следует возвести между нами непробиваемую стену.

Она сжала мою руку и тепло произнесла:

— Я с благодарностью принимаю ваше предложение. И я просто счастлива, что у меня будет такая очаровательная невестка.

Я перехватила взгляд Брайана. Нетрудно было догадаться, о чем он думал. Я знала, какой вопрос он задаст мне рано или поздно. Более того, я уже знала и ответ, который дам ему. Тогда мадам д'Эшогет с полным правом будет называть меня дочерью, Майкл получит отца, и меня справедливо можно будет назвать счастливейшей женщиной провинции Квебек. Нет, скорее — Канады. А может быть, и самой счастливой женщиной на свете. И мне не будет жаль, что путь к этому прекрасному мгновению был так труден.