Анджела Шайвли - Цена счастья

В результате в этой безысходной ситуации появлялось хоть что-то обнадеживающее и светлое, а именно — я могла быть уверенной, что с моим сыном ничего теперь не случится.

Мари-Лизет поднялась и засунула мне в рот в качестве кляпа шаль, поскольку кто-то постучал в дверь. Стук прозвучал как условный сигнал.

— Сожалею, но вам придется потерпеть, — сказала она, складывая и убирая шезлонг. — Фарамон еще ничего не знает. Я бы предпочла, чтобы он услыхал всю историю вначале от меня.

По ее тону я поняла, что она не совсем уверена, что все будет по ее. В течение нескольких мгновений во мне вновь пробуждалась надежда. Но очень скоро от нее опять ничего не осталось. Даже в том случае, если Фарамон и не захочет такой развязки, он не сможет спасти меня.

Из того угла, где меня положила Мари-Лизет, я не могла видеть большую часть сарая. Я слышала только легкое постукивание ее каблучков, когда она быстрым шагом пересекала огромное помещение. Затем послышался негромкий звук открываемой двери, а потом я услышала, как дверь закрывают. На сей раз ее не заперли. Да это и едва ли теперь требовалось, поскольку я не могла пошевелиться.

Затем я услышала нетерпеливый и яростный голос Фарамона, который спросил:

— Ну что у тебя стряслось? Что за спешка? Я же сказал, что пока нам лучше с тобой не встречаться. По крайней мере до тех пор, пока все произошедшее в последнее время немного не забудется.

— Вот уж не понимаю, с чего это нам так осторожничать! Никто не подозревает нас. Да и подозревать не станет.

— Не уверен. В конце концов далеко не все считают, что это Брайан убил Дениз. — Он замолчал, и я услышала несколько принужденный смех. — Вот бедняга! Он так долго безропотно сносил все! И вот теперь, когда судьба, кажется, улыбнулась ему, его подозревают в этом убийстве.

Мари-Лизет глубоко вздохнула. Даже я в своем отдаленном от входа углу услыхала этот вздох.

— Да, с убийством Дениз ты совершил оплошность. Я бы даже сказала — грубую ошибку. Но я намерена побеспокоиться о том, чтобы впредь не происходило ничего подобного.

— Это что — угроза? — насмешливо поинтересовался он. — Если да, то она достаточно бессмысленна. Ты замешана в этом деле не меньше меня, дорогая.

— Ты что, на самом деле полагаешь, что я намерена угрожать тебе, Фарамон? — спросила она; в ее голосе сквозила странная смесь горечи и муки. — Разве ты не понимаешь, что за чувства я испытываю к тебе, как переживаю?

В течение нескольких мгновений царила тишина.

— Да-да, я знаю, что ты чувствуешь. Именно поэтому я и подумал, что ты можешь угрожать мне.

— Но как же так? — с мольбой спросила она.

Он остался глух к скрытому упреку.

— Что же тогда должны означать все эти намеки? И что случилось такого ужасного, что тебе вдруг потребовалось срочно поговорить со мной? — настаивал Фарамон.

— Ну хорошо, перейдем к делу. Нам следует убить Леонору еще сегодня ночью.

Теперь вздохнул он.

— И это — все? Я же тебе уже сказал, пока еще слишком рано и опасно убивать ее.

— А я считаю — наоборот, может быть, уже слишком поздно, — торжествующе заявила она. — Ты не единственный, кого я завлекла сюда сегодня ночью. Я затребовала сюда и ее. Я намекнула ей, что тут есть специальное транспортное средство, на котором она сможет проехать по снегу. Ей нужно научиться пользоваться им. И тогда она сможет сбежать. Бедная дурочка поверила в это.

— Ты... Ты выдала ей наше место? Наш тайник? — недоверчиво спросил он. — И теперь ее ты называешь бедной дурочкой?

То обстоятельство, что он реагировал так остро, по всей видимости, не придавало ей особого мужества. Во всяком случае она не спешила сообщать ему, что я была поблизости и слышала каждое сказанное ими слово. Наверное, знай он об этом, все было бы совсем по-другому.

— Да. Я все сказала ей, и о нас с тобой тоже, — сообщила она в свойственной ей экзальтированной манере. — И теперь тебе придется убить ее.

Фраза завершилась громким вскриком.

— Фарамон! — кричала она. — Что случилось? Мы же вместе с тобой разработали этот план!

Ее голос звучал испуганно. В нем слышалось нескрываемое удивление.

— Ты все рассказала ей?!! — кричал Фарамон. — Да ты сошла с ума! Или ты лжешь мне? А ну, выкладывай всю правду!

Я четко услышала звук удара, которым он наградил ее. И впервые с тех самых пор, как я познакомилась с ней, мне стало жаль ее.

Теперь, когда она заговорила, голос ее вновь звучал абсолютно нормально.