Белл Робинс - Любовь и измена

— Это правда — то, что ты только что сказала Терезе? — раздался вдруг голос, заставивший ее вздрогнуть и стремительно вскочить, опрокинув качалку.

Перед ней стоял он — высокий, красивый, покрытый темным загаром, в белых джинсах и рубашке — и пристально смотрел на нее.

Долорес попыталась вздохнуть, открыла рот, чтобы что-то сказать, и тут глаза застлало темной пеленой…

Когда она пришла в себя, то обнаружила, что лежит на кровати в спальне. Господи, да что это с ней творится? Галлюцинации, что ли, начались… Повернула голову и встретилась с устремленным на нее взглядом темно-карих глаз.

Алекс протянул ей стакан воды и сказал:

— Не пытайся уклониться от ответа, Долорес Орнеро. Это правда — то, что ты только что сказала Терезе?

— Где ты был, черт бы тебя побрал? — поняв, что он ей не привиделся, требовательно спросила Долорес. — Хосе и Тереза ужасно беспокоились!..

— Обкатывал яхту. Купил специально, чтобы отправиться с Марибель в небольшое путешествие. Обнаружил небольшие неполадки, пришлось на несколько дней задержаться, чтобы довести все до кондиции. Но ты не ответила на мой вопрос. Итак, правда ли то, что ты сказала Терезе?

Долорес отвела глаза в сторону, но потом посмотрела ему в лицо и кивнула.

— Я люблю тебя, Лехандро, люблю больше жизни. Я столько всего передумала и перечувствовала за эти ужасные дни!.. Я пыталась обманывать себя, но… — Она снова заплакала, на сей раз от облегчения. — Господи, какое счастье, что с тобой ничего не случилось! Я…

— Значит, ты согласна выйти за меня? — тут же спросил Алекс. И, получив в ответ еще один кивок, встал, подошел к двери, открыл ее и сказал: — Заходите, святой отец.

Отец Карраджо вошел в комнату и улыбнулся Долорес.

— А он у тебя настойчивый, девочка, — заметил священник, кивая в сторону Алекса. — Позвонил мне и потребовал, чтобы я пришел и немедленно обвенчал вас. Не желал слушать никаких возражений.

Она села на кровати, в изумлении широко распахнула глаза и начала переводить непонимающий взгляд с одного на другого, потом спросила:

— Что? Но почему?.. Как… когда ты успел?

— Как только устроил тебя тут. Я решил действовать, пока ты не передумала и не завела свою старую песню. Действуйте, святой отец, действуйте.

Старый священник, совершенно ошеломленный напористостью Алекса, спросил:

— Согласен ли ты, Алекс Парагон, взять в жены Долорес Орнеро?

— Да! — твердо ответил тот.

— Согласна ли ты, Долорес Орнеро, взять в мужья Алекса Парагона?

Долорес беспомощно огляделась по сторонам, заметила в дверях улыбающиеся лица дочери и брата, собралась с духом и ответила:

— Да. Согласна.

— Ура! — завопила Марибель и бросилась ей на шею, а Алекс сказал священнику:

— Если не возражаете, святой отец, давайте на этом прервемся.

Долорес дернулась, словно ее ударили. Что это значит? Он что, издевается над ней? Хочет выставить на посмешище перед всеми родными и знакомыми?

Но Алекс продолжил:

— Теперь, когда Лола торжественно, при служителе Господа и родных согласилась стать моей женой, полагаю, можно надеяться, что она не передумает до завтра. А то мне бы не хотелось обижать отца и Терезу, устроив свадьбу в их отсутствие. Вы успеете подготовить церковь к завтрашнему дню, отец Карраджо?

Священник кивнул, улыбнулся и сказал:

— Если уж я успел приготовиться за пять минут, то за сутки-то тем более. Жду вас завтра в полдень.

Он откланялся и удалился, прихватив с собой Марибель и Сантоса.

Алекс подошел к Долорес, заглянул ей в глаза и попросил:

— Повтори еще раз. А то мне все кажется, будто я сплю.

— О, Лехандро… — Она обхватила руками его загорелую шею, притянула к себе и сказала: — Да, я люблю тебя. Да, я согласна стать твоей женой. И нет, я не передумаю. Ни до завтра, ни когда-либо в жизни.

Их губы слились в долгом и сладком поцелуе, который был прерван звонким и крайне деловитым голоском их дочери:

— Я уже позвонила бабушке и дедушке. Тереза даже заплакала от радости. Они приедут сегодня вечером… Мама, папа, да хватит вам целоваться! Как маленькие, ей-богу. До свадьбы меньше суток, а вы ни о чем не думаете. Платья, кольца, торжественный обед — кто всем этим будет заниматься? Я, что ли?

Они дружно расхохотались и приняли ее в свои объятия.