Ирма Крайсворт - Непредсказуемая

Это была Изабель.

— Ванесса! Я пыталась разыскать твой телефон… Ванесса, с папой… Такой ужас…

Пять минут спустя Ванесса повесила трубку, но тут же сняла ее и перезвонила Дорис. Она делала все как во сне, руки и ноги отказывались ее слушаться.

Дорис ответила сразу же. Набрав побольше воздуха в грудь, Ванесса выпалила:

— Дорис, тебе опять придется обойтись какое-то время без меня. Случилось несчастье. Завтра я первым же рейсом вылетаю в Париж…

— Пожалуйста, доставьте меня по этому адресу. И как можно быстрее.

Ванесса уселась на заднее сиденье такси и протянула шоферу листок с названием больницы и адресом. Она была не очень-то религиозна, но теперь истово молилась. Господи, не дай ему умереть! Сделай так, чтобы он выжил!

Вчера Изабель рассказала ей о взрыве. Она тогда только что вернулась из больницы.

— Кто-то подложил в его машину бомбу. Подозревают, что это дело рук Латура. Ой, Ванесса… Зачем кому-то было убивать папу?

— Но ведь он жив, да? — У Ванессы разом ослабли и задрожали ноги. — Ты сказала, что он в больнице? Ведь он жив?

Изабель прорыдала в трубку:

— Да, слава Богу. Но совсем плох… Он в коме. Доктора говорят, что положение критическое. Я… — больше говорить она не могла.

Ванесса решилась.

— Я еду, — сказала она. Ей показалось, что сейчас они с Изабель очень нужны друг другу. Ее долг — приехать в Париж и быть рядом с Морисом, что бы ни случилось.

Такси ехало к больнице. Ванесса всю дорогу смотрела остановившимся взглядом в одну точку. Подумать только: если бы вчера она решила не звонить в последний раз, то так ни о чем и не узнала бы. От каких же мелочей иногда зависит многое в человеческой жизни! Ванесса благословляла теперь свою настойчивость.

Прижимая к себе сумку, она спешила по бесконечным коридорам к палате, где, по словам Изабель, лежал Морис. У двери она ненадолго остановилась, чтобы перевести дух от бешеной гонки. Она уже хотела было постучать, когда дверь открылась и на пороге появилась сиделка.

— Мадемуазель Ванесса? — Ванесса молча кивнула. Тогда сиделка улыбнулась. — Можете войти к нему. — Она говорила по-английски. — Его дочь предупреждала, что вы приедете.

Когда Ванесса проходила мимо сиделки в палату, та тронула ее за плечо.

— Он пока в очень плохом состоянии и, боюсь, может не узнать вас. Но не пугайтесь.

— Я знаю, — коротко ответила Ванесса и признательно улыбнулась сиделке. В последний раз оглянувшись, она собралась с духом и вошла в палату.

Могло быть и хуже. Да, намного хуже… Морис неподвижно лежал на кровати, окруженный многочисленными мониторами и капельницами. Но к этому Ванесса была готова. Одна его рука была перевязана, мертвенно-бледное лицо выглядывало из бинтов. Но зато он был жив. А ведь взрывное устройство могло разорвать его на части.

Изо всех сил стараясь удержаться на задрожавших ногах, Ванесса подошла поближе к кровати.

— Привет, Морис. Это я, Ванесса. — Она взяла раненого за здоровую руку. — Прости, что не смогла приехать раньше. Но теперь я буду с тобой до тех пор, пока тебе не станет лучше.

Рядом с кроватью стоял стул. Ванесса села, поставив сумку на пол у своих ног. Она склонилась к Морису, не выпуская его руки.

— Я знаю, что ты не можешь мне ответить. Но, может, ты слышишь меня, поэтому я посижу с тобой и буду говорить. — Она грустно улыбнулась. — И теперь ты не сможешь со мной спорить.

Ванесса принялась рассказывать Морису обо всем, что случилось с тех пор, как они расстались. О том, как она летела в Англию, как нашелся потерянный груз, как она узнала от Изабель о несчастном случае с ним. Ванесса вспомнила, что когда-то слышала, будто находящиеся в коме люди часто сохраняют слух и разговор может помочь им прийти в сознание. Значит, она будет приходить сюда и говорить столько, сколько сможет.

Сиделка появилась снова, уже в сопровождении врача.

— Боюсь, вам придется выйти на несколько минут, — сказала она Ванессе. — Доктор Фромантэн хочет осмотреть больного. Когда мы закончим, вы сможете вернуться.

— Отлично. — Ванесса забрала свои вещи и вышла. В коридоре на нее тут же налетела Изабель.

Они сразу бросились друг другу в объятия. Изабель плакала, не пряча слез. Ее полудетское личико осунулось и побледнело, а голос, когда она заговорила, дрожал и срывался.

— Я просидела с ним всю ночь. Потом мне надо было хоть немного поесть, я ушла в столовую. Как он? — с надеждой спросила Изабель. — Ему не лучше?

Ванесса покачала головой.