Тереза Лири - Горячий шоколад

Любая другая женщина была бы счастлива заиметь такого мужа, как Стив. Состоятельный, симпатичный. В светлых волосах поблескивали первые серебристые прядки, что делало его еще интереснее. Идеальная кандидатура для дам, стремящихся под венец. Он обожал вкусно поесть и целиком соглашался с Черчиллем: спорт — медленная смерть. Толстяком его нельзя было назвать, но и до стройного швейцарского кондитера ему далеко…

С какой стати она вспомнила про этого мальчишку? Ну и чушь лезет в голову…

Куранты на башне пробили один раз. Софи машинально глянула на свои часики. Те по-прежнему показывали двенадцать двадцать две… Она чуть не заплакала. Ни разу в жизни она не опоздала ни на одну встречу! Да что сегодня за день такой? Даже часы стоят…

Софи упрямо сжала губы и вскинула руку, останавливая такси.

«По данным опросов фонда общественного мнения, шоу «Моник» занимает пятнадцать процентов доли рынка»… Фанни на ходу перечитывала свои пометки, шагая рядом с Софи по узкому коридору со множеством дверей. Она немного запыхалась. Похоже, ее начальница решила поставить рекорд по спортивной ходьбе.

— Хорошо бы все поскорее закончилось. — Щеки Софи пылали.

— Да что ты волнуешься? Веди себя, как обычно. Спокойно, без нервов и абсолютно естественно. Представь, что пытаешься добиться снижения цен на поставки. Не забывай, что ты играешь роль успешного предпринимателя. Ты — не гламурная девочка.

— Я не играю. — Софи немного нервно пожала плечами. — Я такая и есть.

— И все-таки не забывай, — не унималась Фанни, — завтра все будет позади, и рейтинг нашей компании взлетит вверх. Вот увидишь.

— Можно подумать, я против!

Фанни резко остановилась и загородила подруге путь.

— Софи, давай-ка возьми себя в руки. Ты самая крутая и хладнокровная женщина на свете. А еще очень красивая.

— Это точно, — раздался сзади мужской голос.

Они обернулись. Темноволосый молодой человек с озорной улыбкой на устах рассматривал их в упор. Его лицо определенно было знакомо Софи.

Ах да… Оливье Дюрран. Опереточный шоколадник. Она не ожидала, что вот так запросто столкнется с ним в коридоре, представляла только, что он будет сидеть с ней на одной площадке. И тут…

В жизни он выглядел еще привлекательнее, чем на фото. Темные, находящиеся в легком продуманном беспорядке волосы чуть вились, и хотя одет он сегодня был менее вызывающе — отглаженная белая рубашка, черные джинсы, — все равно выглядел чертовски красивым. Софи почему-то вспомнила его татуировку и нервно сглотнула. Нет, ей такие мужчины никогда не нравились, но… но Дюрран ее нервировал.

— А вы, наверное, тот самый знаменитый кондитер? — радостно угадала Фанни.

Софи было неприятно, что ее подруга с таким нескрываемым восторгом таращится на этого парня. Не хватало еще, чтобы Фанни бросилась ему на шею в лучших традициях юных фанаток.

— Оливье Дюрран, — представился он. — Я действительно создаю шоколад. Позвольте пройти.

Словно по команде подруги отпрянули к стене. Оливье коротко кивнул им, прошел немного вперед и скрылся в помещении с табличкой «Мужская гримерная». Закрывая за собой дверь, он на секунду задержал взгляд на Софи. В его озорных глазах мелькнуло удивление.

…Гримерша приступила к делу, а Оливье еще раз прокрутил в голове странную встречу в коридоре.

Несколько недель назад пресса провозгласила его звездой шоколадного дела. Оливье очень обрадовался и принялся с готовностью подыгрывать журналистам. В фирменные кафе «Свисс Роше» клиенты потекли рекой. Директор фирмы был в восторге. Интересно, что думает дядя по этому поводу? Дюрран принадлежал к семье, издавна занимавшейся шоколадом, но жизнь сложилась так, что фамильное предприятие досталось брату отца, а Оливье не поддерживал с ним никаких отношений. И предпочитал работать на конкурентов.

Однако постепенно бурные восторги фанаток стали действовать Оливье на нервы. Его единственной страстью был шоколад. Женщины не оставались рядом с ним дольше чем на одну ночь, более продолжительные знакомства будили в нем раздражение. Он гордился своей репутацией убежденного холостяка. И все же вынужден был признаться себе: блондинка, с которой он пять минут назад столкнулся в коридоре, все еще занимала его мысли.

Ее костюм — образец рациональной элегантности. Туфли на невысоком каблуке, чтобы можно было быстро двигаться. Длинные, аккуратно причесанные волосы, холодные голубые глаза, равнодушный взгляд. Ни малейшего намека на то, что она когда-нибудь посмотрит на него восторженно, как та малышка, что сопровождала ее.