Энни Уэст - В шатре бедуина

Мусад кивнул:

— Подготовка к предстоящему торжеству займет несколько недель. Это грандиозное событие.

— Что вы отмечаете?

Его голова дернулась, словно от удара, и Кэсси увидела изумление на его лице. У него даже челюсть отвисла. Слуга, которого он вызвал, остановился перед ними. Мусад отмахнулся от него, отсылая прочь, и видимым усилием воли взял себя в руки.

Кэсси не могла взять в толк, что происходит.

— Пойдемте, мисс Денисон, я покажу вам ваши комнаты сам. — Он повернулся и жестом предложил ей идти за ним.

Кэсси последовала за управляющим. По пути она рассеянно кивала, когда он говорил о размерах большого зала, о древности настенных росписей и драгоценных камней, которыми были инкрустированы стены, которые до сих пор напоминали всем посетителям о богатстве и величии королевской семьи. Они переходили из одного богато декорированного помещения в другое, еще более роскошное, и Кэсси была обескуражена размером состояния Амира. Ее губы изогнулись в невеселой улыбке. Конечно, он был богат. Это она знала с самого начала. Но все эти бесконечные коридоры и переходы, эти украшения и мебель только увеличивали пропасть между ними.

Кто он и кто она? Как она могла надеяться, что у них…

«На что ты надеялась? — издевательски поинтересовался голос разума. — Что он захочет чего-то большего, чем просто роман? Захочет долгосрочных отношений? Ты влюбилась в короля, а не в обыкновенного человека».

И все же надежда оставалась. Хрупкие воздушные замки не рушились так быстро.

— Вы так и не сказали мне, Мусад, — заговорила она, чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, — к какому празднику вы готовитесь?

— Это королевское торжество, — нехотя пробурчал он. — В честь официальной помолвки шейха.

— Официальной?.. — Даже под дулом пистолета Кэсси не могла бы выговорить еще одно слово. Она в отчаянии ухватилась за ближайшую колонну, ища поддержки.

Мусад кивнул:

— Наш шейх женится на женщине из одного из самых знатных родов Тарахара.

Краем сознания Кэсси отметила мягкий тон Мусада, словно он опасался сообщать ей новости. Он поднял руку, чтобы разгладить складки на и без того безукоризненном платке. Кэсси слышала громкий стук собственного сердца и на мгновение подумала, что упадет в обморок прямо на месте. К горлу подступила тошнота, перед глазами все закружилось.

Амир скоро женится. Впереди ждет празднование помолвки. Что означает, что он планировал эту свадьбу, держа Кэсси под боком в качестве… кого? Любовницы, содержанки?

Воздушные замки лежали в руинах, и сердце Кэсси ныло от невыносимой боли.

— Дура, какая же я дура! — Кэсси расхаживала по комнате, предаваясь спасительному гневу. Она надеялась, что это может облегчить боль, заполнить пустоту, где раньше жила надежда и счастье.

Амир не обещал ей вечность. Он не обещал вообще ничего. Она и не требовала от него никаких гарантий. С нее было довольно того, что они делили постель, делились друг с другом удовольствием без обязательств. Она наивно верила, что они открыты и честны друг с другом, и что их отношения были особенными, и что однажды Амир сможет… Хотя бы был шанс.

Но в том, что делал Амир, не было ничего честного. Он держал ее в своем доме, в своем гареме, в то время пока договаривался о свадьбе с другой женщиной!

Тело Кэсси сотрясла дрожь, и она прижала руку ко рту, чтобы не закричать. Отвращение охватывало ее всякий раз, когда она вспоминала о своей продажной матери. Но теперь она испытывала отвращение к самой себе. У него был горький вкус. То, что она считала чудом, на деле было лишь использованием ее тела шейхом для удовлетворения своих физиологических потребностей, пока он не женится. Острые иглы боли впились в каждую клеточку ее тела. Как она раньше не поняла, что Амир ведет двойную игру? Она отдалась ему, думая, что они равны. Что он уважал ее. Что же произошло с ним? Она вспомнила недавний случай на уроке. Она наклонилась, чтобы поднять ручку, одна из женщин увидела ее новую подвеску. Восхищенно поцокав языком, она заявила, что это не простая стекляшка, а редкий сапфир, который можно добыть только в одной из шахт Тарахара. Кэсси посмеялась и забыла о ее словах, решив, что ее ученица ошиблась.

А что, если она была права? Вдруг Амир платил таким образом за ее услуги? Он держал ее в гареме. Он приходил к ней в постель. Она даже ни разу его спальни не видела, и он уходил задолго до рассвета. Ни разу он не пригласил ее на какое-либо из посещаемых им мероприятий. Она даже не была представлена его семье и друзьям. Он держал ее в изоляции, чтобы иметь под рукой всякий раз, когда возникала нужда. Как наложницу. Всякий раз, когда она отдавалась ему любя, Амир видел только проститутку и расплачивался с ней драгоценностями и богатыми нарядами. И все это время он планировал свадьбу с другой женщиной!