Энни Уэст - В шатре бедуина

— Тебе бы лучше проводить занятия в помещении в течение нескольких недель, — сказал он. — Пусть кто-нибудь другой водит группу по городу.

— Почему? Это часть их успеха. Вот почему они так стараются, ну а женщины в восторге.

— Я уверен, тут не в месте дело, а в квалификации учителя. — Он сделал паузу, жалея, что вообще заговорил об этом. — Но Фарух говорил, мне, что ты привлекаешь к себе слишком много внимания. — Он поднял руку, когда девушка открыла рот, чтобы ответить. — Я знаю, что это своеобразная реклама, но скоро обо всем проведают местные журналисты и начнут рыскать в поисках жареного. Мои слуги немногословны, Кэсси, но скрыть то, что ты была подарена мне в качестве секс-рабыни, не удастся.

— Что?!

Амир отвел глаза, чтобы не смотреть на ее сжатые в гневе губы. Это он виноват.

— Ты и я знаем все обстоятельства. Но представь себе, что подумают люди, когда узнают, что мы жили в одном шатре.

Тогда пресса взорвется скандальными заголовками, объявляя то, о чем шептались только приближенные шейха: что Кэсси была его любовницей, что щеголяла во дворце в шикарных нарядах во время переговоров о помолвке. Амир еще никогда не держал любовницу во дворце. А сейчас неудачное время для скандала.

— Может, так я и сделаю. Я подумаю об этом.

Боль на ее лице сменила гордость, и сердце Амира сжалось. Такие женщины, как она, и вправду одна на миллион. Ему отчаянно хотелось выиграть еще немного времени. Его единственная надежда заключалась в том, что эта… потребность скоро будет удовлетворена.

Однажды он возьмет в жены женщину, которую выбрал для него народ. Женщину, одобренную советом старейшин, которая соответствует каждому из критериев идеальной спутницы жизни. Женщину, которая даст ему и детям так необходимую им стабильность.

Только вот даже такого будущего он хотел куда меньше, чем Кэсси.

— Спасибо. Дальше я сама. — Кэсси закрыла дверь и помахала руководительнице языковой школы.

Занятия во второй половине дня прошли лучше, чем ожидалось, учитывая, что они остались в помещении. Женщины были энергичны как никогда, и Кэсси нахвалить их не могла. Тем не менее она чувствовала, сколько у нее нерешенных проблем. По совету Амира она прекратила уроки на открытом воздухе. Реклама, конечно, была необходима крохотной школе, но скандальная слава совсем ни к чему. Рабыня для удовольствий, вот еще!

Дрожь отвращения пробежала по позвоночнику.

Кэсси прошла сквозь огромные дворцовые ворота. Обычно она пользовалась скромным входом с другой стороны дворцового комплекса, но на этот раз она пренебрегла машиной Амира, которая обычно доставляла ее до места. Она улыбнулась, кивнула паре охранников в форме и прошла по широким ступеням ко входу. Великолепие приемной поразило ее до глубины души. Она никогда еще не была в этой части дворца и была не готова к такой роскоши. Величественный потолок из позолоченной и голубой мозаики приковывал взгляд, мраморный пол и стройные колонны, должно быть, строили годами. Помещение было обставлено антикварной мебелью и огромными вазами с экзотическими цветами. Пол покрывали шелковые ковры.

Кэсси медленно пошла вперед. Ей не хотелось спрашивать дорогу у одного из служащих Амира — строгого управляющего, который всегда ставил ее в неудобное положение. Его орлиный взгляд холодно смерил ее, и у Кэсси создалось впечатление, что он не одобряет ее присутствия.

— Мисс Денисон… — Он поклонился. — Как поживаете?

— Хорошо, спасибо, Мусад. А вы?

— Неплохо, спасибо. — Он сложил руки, наблюдая за ней с полным безразличием, и Кэсси занервничала. — Я могу вам чем-нибудь помочь?

Кэсси улыбнулась:

— Да, пожалуйста. Боюсь, я не знаю, как добраться до своей комнаты.

Мусад не улыбнулся в ответ, только наклонил голову:

— Конечно. Путь в гарем из общих комнат труден. Это было задумано специально.

— Гарем? — Она жила в гареме? Такое устаревшее понятие. Но завораживающее.

Что-то мелькнуло в его глазах.

— Да. Так называется место, где живут женщины повелителя. — Он поднял руку, и один из слуг, чистящих лампу, поспешил к ним. — Я распоряжусь, чтобы вам показали дорогу.

Женщины повелителя. Кэсси решила, что он имел в виду родственниц монарха, но она не могла сдержать дрожи ужаса, вспомнив рассказы о наложницах, замурованных в четырех стенах ради удовольствия какого-то мужчины. К ней это не относилось. Она была гостьей Амира, а не его собственностью.

— У вас весенняя уборка? — спросила она бодро, меняя тему.