Трэйси Петерсон: Судьба-гадалка

— Пожалуй, это самая длинная речь, которую я слышал от тебя, Родерик.

— Я никогда не говорю много, если мне нечего сказать. Так меня люди лучше слушают. — Родерик скрестил на груди руки. — Думаю, тебя это устраивает?

— Вполне, — сухо ответил Кларк. — Я же идиот. Я стоял здесь и пришел к тому же самому заключению.

Лицо Родерика медленно расплылось в улыбке.

— Тогда, пожалуй, мы оставим тебя с Оливией вдвоем, чтобы вы все решили.

Родерик сделал знак собравшимся выйти из машин и войти в церковь. Оливия тоже вышла из машины и ждала, когда Кларк подойдет к ней. Он с трудом сдерживал шаг, ему не терпелось услышать, что ему скажет Оливия.

С дьявольской улыбкой, которую она так любила, Кларк подошел и встал рядом с ней, коснувшись своим бедром ее бедра. Оливия не возражала против такой близости.

— Они и впрямь похитили тебя?

Она хитро улыбнулась ему.

— Я никогда не езжу туда, куда не хочу ехать, Кларк. Ты же знаешь.

— Да, знаю. Мама заставила меня заехать сюда, чтобы избавиться от моих старых игрушек. Но я не положил их туда. Я просто стоял здесь и задавал себе вопрос, каким образом я так испоганил свою жизнь, что мне приходится покидать самое дорогое. А именно тебя.

— Кларк, я поговорила с Эриком, и ты не должен покидать меня, — быстро сказала Оливия. — Я поеду с тобой. Я хочу этого, и Эрик тоже хочет, чтобы я поехала с тобой.

На лице Кларка отразились радость и смущение.

— Он сам тебе это сказал?

Оливия пересказала ему, о чем говорила с Эриком после его ухода.

— Он сказал, что у него есть Родерик, а грустил он потому, что хочет, чтобы тебя кто-то любил. — Она умолкла. — Ты отказался от претензий на Эрика, чтобы не пугать его, и я поняла, что для тебя мы с ним важнее всего. Я очень люблю тебя. Куда бы ты ни поехал, Кларк, я поеду с тобой. И я обещаю, что буду счастлива, если мы сможем навещать Черч-Уэстри время от времени.

Не в состоянии произнести ни слова, он обнял ее за плечи.

— Я так боялась, что ты уедешь, пока мы доберемся сюда, и я потеряю последний шанс быть с тобой, — призналась Оливия.

Кларк пристально посмотрел на нее.

— Вот поэтому-то я так долго и стоял здесь, вместо того чтобы бросить свое прошлое в ларь для пожертвований и уехать. Я думал о том, что не хочу уезжать. Я могу улететь куда угодно, но я не смогу жить где угодно. То, что я почувствовал за эти две недели, я не чувствовал уже долгие годы.

— Членом семьи? — подсказала Оливия.

Кларк кивнул.

— Верно. Членом нашей с тобой семьи.

— О, Кларк!..

— Я не мыслю своей семьи без тебя, Оливия. — Он покачал головой. — Я не смогу жить без тебя, как и без того, чтобы не быть рядом с теми, кого люблю.

Сердце Оливии бешено колотилось, и она боялась задать Кларку вопрос, вертевшийся у нее на языке, но и не задать его не могла.

— Не означает ли это, что мы остаемся здесь?

— Только если Эрик не будет возражать и если ты прямо сейчас не пойдешь со мной в эту церковь и не выйдешь за меня замуж.

— Нам придется спросить Эрика, сама же я буду счастлива выйти за тебя замуж прямо в эту минуту, только… Как же с журналистикой?

— Срок моего контракта истек. Что ты скажешь по поводу моего возвращения в Черч-Уэстри и переквалификации в пекари? Место в твоей чайной вакантно?

— Это было бы великолепно! — Она взяла его за руку, и они направились к церкви, чтобы задать своему сыну самый важный вопрос.

Эрик ответил согласием.

Кларк и Оливия расстались ненадолго, чтобы прямо здесь же, в комнатке викария, по очереди переодеться для церемонии венчания. Оливия надела привезенное Фредерикой подвенечное платье, а Кларк — одолженный Родериком костюм.

И наконец под торжественную музыку Оливия под руку с Кларком направились по проходу между скамьями к алтарю. Прежде, чем Оливия успела осознать происходящее, в реальность которого до конца боялась поверить, Кларк поцеловал ее и их представили собравшимся как мужа и жену.

Оливия была счастлива, она наконец получила все, о чем мечтала: большую семью, сына и мужчину своей мечты.