— Не понимаю, почему этот мальчик бросился из окна, — недоумевала Лин.
— Джо никому ничего не объяснил, — тихо произнесла Сью, — но Дюк был уверен, что мальчик счел его поступок предательством. Джо привязался к учителю, который казался ему образцом честности и ответственности. Он был уверен, что Дюк «в ответе за тех, кого приручил». И когда ваш отец принял предложение о повышении, которое сулило ему определенную власть и материальную выгоду, но не оставляло времени на то, чтобы уделять внимание каждому, как это было раньше, Джо Форестер решил, что ваш отец обманщик. Насколько я знаю, у Джо не было отца, и, может быть, это тоже сыграло свою роль. Он, если можно так сказать, возлагал на учителя большие надежды, но тот его разочаровал.
— Разочаровал… — раздраженно пробормотал Майк, которого тоже впечатлила эта история. — Меня уже бесит это слово. Разве можно оправдать все на свете ожидания? Если ты будешь угождать всем и каждому, разве останешься самим собой?
Сын посмотрел на Сью гневно вопрошающим взглядом, и она испугалась, что Майк винит ее в том, что случилось с отцом и с этим несчастным мальчиком.
— Майк, но я же не знала, что так выйдет. И твой отец не знал.
— Я вас и не обвиняю, — покачал головой Майк, и Сью почувствовала некоторое облегчение. — Просто мне кажется, что никто не имеет права заставлять человека оправдывать чужие ожидания, вот и все.
— По-твоему, можно обманывать, предавать и не думать о тех, кто рядом? — поинтересовалась Лин.
— По-моему, нужно ждать от человека только то, что он сам обещает дать, — твердо ответил Майк. — Ты же не ждешь, Лин, что я расплачусь с тобой золотом за то, что ты помогаешь мне подготовиться к спектаклю?
— Нет, — хмыкнула Лин. — Я принимаю только доллары. А если без шуток, то ты в чем-то прав. Хотя мне очень странно это признавать.
Сью посмотрела на Лин, перевела взгляд на Майка, а потом снова взглянула на фотографию Джо Форестера. Да, она возлагала на мужа большие надежды и давила на него ожиданием великих свершений, вместо того чтобы поговорить о том, чего он действительно хочет от жизни. Майк прав, нельзя требовать большего, чем человек в состоянии дать. А ведь Дюк и без того давал очень много.
— Мам, — позвал ее Майк, и Сью, подняв глаза, наткнулась на виноватый взгляд сына. — Я тут натворил кое-что по глупости. И будет лучше, если ты узнаешь об этом от меня.
К счастью для Майка, позорный случай, имевший место в доме мисс Куинси, продолжения не получил.
Конечно, Сью была не в восторге от случившегося и как следует отчитала Майка за нелепую выходку, но, не оставив без внимания то, что он сам признался ей в проступке, не стала его наказывать.
Вместо этого она позвонила Дюку, объяснила, что виной всему богатая детская фантазия, и попросила мужа извиниться перед мисс Куинси, которую до сих пор трясло и лихорадило от мысли, что наглые дети влезли в ящик с ее нижним бельем.
Дюк, вопреки ожиданиям Сью, не стал делать драмы из этого досадного происшествия. Ей даже показалось, что его не слишком огорчила и рассердила выходка Майка. С женой, почти уже бывшей, он говорил весьма любезно и даже с некоторой теплотой, на которую она вовсе не рассчитывала.
Сью показалось, что Дюк хотел услышать от нее что-то еще, но ей больше нечего было сказать. Может быть, он хотел поговорить о разводе? — предположила Сью. Но нынешнего Дюка трудно было обвинить в неуверенности, поэтому, если бы он собирался развестись с женой, то наверняка сказал бы ей об этом прямо.
Напоследок Дюк задал Сью вопрос, от которого она и вовсе опешила.
— Вы скучаете по мне? — спросил он.
Сью растерялась. Скучает ли она по нему? Нет. Скучает ли по Дюку? Да, и она все бы отдала, чтобы Дюк вернулся. Но как это объяснить ее собеседнику, который едва ли захочет вникать в такие тонкости? И потом, Сью не могла отвечать за своих детей, хотя была почти уверена, что их чувства мало чем отличаются от ее собственных.
Сью ответила, что не скучает и пытается получить удовольствие от своего долгожданного отпуска, а детей Дюку лучше спросить самому, благо очень скоро представится случай: школьный театр уже вывесил афишу о грядущей премьере «Ромео и Джульетты». Дюк спросил у нее, сможет ли она быть на спектакле, и Сью ответила, что не позволит себе пропустить спектакль, где играет ее сын.
В общем, тяжелого разговора, которого ожидала Сью, так и не состоялось. Дюк все еще оставался таким же самоуверенным, но, по крайней мере, ни в чем не обвинял Сью и не пытался ее задеть. Она подумала, что причина его спокойствия кроется в том, что он наконец встретил женщину, которая действительно ему подходит, и эта мысль, как ни странно, вызвала у Сью скорее облегчение, чем обиду или боль.
Читать дальше