Хильда Никсон - Свет луны на воде

Потом она вдруг задумалась, отчего это Джерри так торопился уйти? Не похоже это на него. Она могла припомнить массу случаев, когда несчастные хозяева уже зевали в открытую, а он все никак не мог угомониться и просил поставить еще одну «самую последнюю» пластиночку.

Андреа улыбнулась, но на душе заскребли кошки. Джерри быстро передумал насчет своего предложения, и впервые в жизни ему стало неловко в этом признаться. Лучше ей сделать вид, будто ничего не произошло. Она выключила свет и поднялась наверх.

Утро выдалось ясное, но время от времени набегали тучки кратковременного дождичка. После завтрака Андреа осмотрела окрашенный пол. Ходить по нему пока было рановато, поэтому она установила мольберт и принялась рисовать запруду. Она решила для себя — как только судебное разбирательство закончится, на первое место выйдет работа, приносящая ей кусок хлеба с маслом. Бесчисленные мелочи по ремонту дома придется оставить на свободное время.

Около десяти часов она приготовила себе омлет, подкрепилась и переоделась в строгий серый костюм. Сама того не желая, она все прислушивалась, пытаясь уловить гул мотора. Они, конечно, не договаривались, что Джерри заедет за ней, но девушка ощутила в сердце укол разочарования, когда он так и не объявился. Она добралась до Ярбурга на взятом в прокат автомобиле и припарковалась на площади. Здание суда оказалось крохотным, с неясными намеками на готический стиль, больше смахивавшим на миссионерский приют, чем на место, где вершится справедливость. Она подошла к стоявшему у дверей полицейскому.

— Это дело будет слушаться следующим, мисс, — отметил он на ее вопрос. — Вы заинтересованная сторона?

— Не уверена. Но меня могут вызвать в качестве свидетеля.

— В таком случае вам лучше подождать в коридоре, пока двери не откроются. Потом пройдете и сядете.

Андреа вошла в здание. Узкий коридор с темно-зеленой плиткой до половины стены встретил ее полумраком и навязчивым запахом карболки. Около дюжины человек сидели на неприхотливых скамьях, примерно столько же стояли, разбившись на группки. Моника Дрейк и мистер Сандерс беседовали с каким-то мужчиной.

Первой Андреа заметила Моника. Окатив противницу ледяным взглядом, она отвернулась и сказала что-то мистеру Сандерсу. Их собеседник, мужчина постарше, пристально посмотрел на Андреа, а мистер Сандерс направился прямиком к ней.

— Доброе утро. — Он даже не улыбнулся и не дал ей шанса ответить на приветствие. — По-прежнему собираетесь утверждать, что якобы не видели, как Монике дали выпить после аварии?

Андреа аж покраснела от гнева:

— Естественно, ведь это же правда.

Он приподнял бровь:

— Прямая дорожка к непопулярности. Вы хоть это понимаете?

— Правда редко бывает популярной, — огрызнулась она.

— Надо думать. А вы, значит, одна из тех, кто будет резать правду-матку, даже если кого-то вздернут за это на виселице? Похвально, похвально.

— Полагаю, людям следует иметь смелость признавать свои ошибки, а не рассчитывать на то, чтобы другие вытаскивали их из неприятностей ценой лживых показаний. В любом случае, водить машину, как делает это она, — непростительно. Из-за такого поведения люди гибнут.

— Ваша правда. Но, судя по всему, вас тоже нельзя назвать водителем-асом.

Закончив свое выступление, он развернулся и пошел прочь. Все мужчины одинаковые, жаждут оставить за собой последнее слово.

Андреа кипела от злости. Дверь в конце коридора распахнулась, из нее вышло несколько человек, и троица проследовала в зал. Андреа вошла за ними, окинув взглядом стол на возвышении, краснощекого мужчину за ним и примерно двадцать рядов стульев.

— Садитесь! — рявкнул громкий голос. — Тишина в зале именем полковника Фробишера, мирового судьи!

Андреа опустилась на ближайший стул. Двое мужчин за столиком у платформы пошептались немного, потом один из них встал.

— Следующее дело, ваша честь, обвинение в вождении в нетрезвом виде. Обвиняемая — мисс Моника Дрейк.

— Имеются ли какие-нибудь смягчающие обстоятельства?

Мужчина, который внимательно разглядывал Андреа в коридоре, вскочил с места и затараторил:

— Я защитник мисс Дрейк, ваша честь. Моя клиентка не признает себя виновной.

— Отлично, мистер Бартон. — Судья немного повернул голову. — Мистер Харрис, насколько я понимаю, вы представляете интересы полиции?

— Так точно, ваша честь, — поднялся пухленький человечек.

— В таком случае, говорите. Не тяните время.