Джоанна Рид: Беру тебя в мужья

Казалось, Брент потерял всякий интерес к разговору. Его глаза скользили по облакам, сквозь которые уже пробивалась голубая лазурь. Дождь стих, ветер улегся.

— Твоя гордость оказалась сильнее твоей любви, — жестко подытожил он после долгого молчания. — Ты мне не доверяла, вот в чем дело. Теперь вряд ли мы можем что-то изменить. Идем?

Клодия шла за ним, и душа ее тонула в печали, как ноги в мокром песке. К его сердцу невозможно пробиться — она потерпела поражение.

Брент помогал ей, когда скользкая тропинка становилась неудобной для ходьбы, но при этом не говорил ни слова. Он отстранился от меня, он вообще исключил меня из своей жизни, думала Клодия. Я для него — пройденный этап, мне уже никогда не вернуть его любви.

Она знала, это — конец. Уже ничего нельзя изменить. Нужно просто с этим смириться. Так говорил разум, но не сердце.

По дороге они встретили Билла, который толкал тележку, груженную дровами для камина.

— Вы будто только что выкупались, — сказал тот, оглядывая их мокрую одежду. — Вам надо переодеться. О, Эми нигде не могла вас найти. Она велела передать, если я вас увижу, что мистер Салливан повез ее по магазинам. — Садовник ухмыльнулся. — Похоже, собираются устроить грандиозный обед!

Брент кивнул, давая понять, что принял сообщение к сведению, открыл дверь в дом и пропустил Клодию вперед.

Хорошо бы он ушел, подумалось Клодии, просто уехал, и все. Когда он рядом, я совершенно теряю голову. Хотя, возможно, мне разумно мыслить вообще не дано. Иначе я никогда бы не поверила тем небылицам, что преподнесла мне Хелен.

В доме было тепло, но Клодию била нервная, дрожь. Неожиданно Брент грубовато сказал:

— Послушай, если это тебя утешит, я тоже виноват.

Он снял плащ, стряхнул его, потом помог Клодии снять промокшую куртку. Почему он медлит, если так торопился уйти? — удивилась Клодия.

— Вспоминая о тех событиях, — продолжал Брент, — я думаю, что уязвленная гордость помешала и мне поразмыслить над твоими словами. Я психанул, ушел и не вернулся. До того дня я верил, что хорошо тебя знаю, ты всегда была такой открытой и щедрой во всем. Мне следовало бы догадаться, что ты не могла польститься на деньги. Но гордость гнала меня прочь и все эти годы удерживала вдали от тебя. Сейчас я могу понять, почему ты вела себя именно так, и потому принимаю на себя равную долю вины. Однако, несмотря на уязвленную гордость, я продолжал любить тебя, хотеть тебя, мечтать о тебе… Я смотрел на других женщин, а видел только тебя. Заставляя тебя выйти за меня замуж, я наказывал себя.

Когда я узнал, что твое поместье выставлено на продажу, меня неудержимо потянуло вернуться в эти места. Я был уверен, что ты, твой отец и эта потаскушка Хелен давным-давно уехали. И мне безумно захотелось узнать, как сложилась твоя судьба. Поэтому я думаю, что мы квиты. — Брент, хмурясь, смотрел на свитер Клодии, промокший в тех местах, где его не закрывала куртка, на ее потемневшие джинсы, прилипшие к ногам. — Тебе нужно снять эти мокрые тряпки и принять горячую ванну.

Разумно. Но если я приму это предложение, то к тому времени, когда выйду из ванной, его уже не будет. Разве он станет ждать? Клодия отрицательно качнула головой и прошептала:

— Я хочу…

Комната поплыла у нее перед глазами.

— В горячую ванну, — твердо повторил Брент. — Иначе ты сейчас упадешь в обморок.

Он поднял ее на руки и понес по лестнице, которая вела на второй этаж. А Клодия обвила руками его шею и прижалась к нему. Он, что, в самом деле хочет сказать, что любил меня все эти годы, как и я его?

Брент ногой толкнул дверь. Вот, значит, где он спал в прошлую ночь. На полу лежал открытый чемодан, на спинке кресла висел костюм, в котором Брент приехал.

Дверь в ванную комнату была приоткрыта. Брент усадил Клодию на скамеечку у стены и склонился над ванной, чтобы наполнить ее.

— Почему ты вдруг решил, что наш брак не удался? — сказала Клодия ему в спину. — Даже Рози не может тебя остановить…

Брент резко обернулся, выпрямился и хрипло произнес:

— Предлагая этот брак, оговорив всяческие условия, я думал, что смогу с этим справиться — ради нашего ребенка. Мне хотелось, чтобы у Рози были отец и мать… Но я уже тогда знал, что если хоть раз поддамся искушению и коснусь тебя, то снова окажусь на дыбе. А я там уже побывал… Ты измучила меня. Я не хочу снова пройти все круги ада.

Как ты думаешь, почему я прервал наш так называемый медовый месяц? Потому что испугался, что он станет реальным. Я держал тебя в своих объятиях, и как же я тебя хотел! Хотел черт знает как! Я завез тебя в «Уиллоу-коттедж» и попросту сбежал. Кстати, я поручил моим адвокатам разыскать похищенные твоим мужем деньги — они оказались в Швейцарии, и вчера мне сообщили, что их по постановлению суда удалось вернуть. Они твои.